«Переворачивал тела — искал сына»
В одной деревне меня снова приютили. Жили мы впятером: женщина, трое ее детей и я. Потом к нам какой-то русский пришел, видимо, начальник. «Это все твои дети?» — спросил он у хозяйки. «Мои», — говорит она. А он на меня смотрит, потому что я там одна черненькая была, сразу видно, что еврейка. И забрал меня. Определил в какую-то другую семью. А там… Там хозяйка, оказывается, в сарае самогонку гнала. Там, в сарае, она меня и закрыла, показала, как и что делать, и ушла. Там я целыми днями и сидела. Все регулировала, подставляла бутылки. А от самогона запах такой шел, что просто ужас. Неудивительно, что по запаху нас немцы и обнаружили. Сделали моей новой хозяйке внушение. А потом остались у нас жить.
А вскоре наши погнали немцев, как тараканов. Так что я решила, что можно попробовать и домой вернуться. Много нас таких было… Идем мы с женщинами, вдруг видим — танк в нашу сторону мчится, весь какими-то ветками покрытый. «Неужели снова фашисты?» — думаем. Но присмотрелись и поняли: нет, наши! Тут танк и остановился. «Как вам жилось здесь?» — спрашивает, вылезая из башни, солдатик. А мы плачем и ничего сказать в ответ не можем. Но тут он и говорит: «Срочно в канаву ложитесь, потому что сейчас будет бить «Катюша»! Тут сейчас кошмар начнется!» И мы тут же все в канавы улеглись. У меня нога еще до конца не зажила, а там грязь, палки какие-то, застреленные немцы — совсем молоденькие ребята. У меня аж искры из глаз посыпались… Был среди нас один мужчина. Кажется, его сын к немцам ушел. Так он все эти тела в канаве стал переворачивать, сына искать. Так и не нашел… И тут «Катюши» бить начали. Осколки летают, комья земли летают, все черное вокруг. Страшно! Я даже повернуться боялась. Не помню даже, как все это пережила.
«Немцы ехали в грузовиках, с ними — русские девки»
Потом мы дальше пошли. Смотрим — дом стоит. Дай, думаем, залезем в него. Вдруг хоть картошка там есть. А там — пусто. И тут наша конница откуда ни возьмись. Молодые нерусские ребята на лошадях. И лошади такие — все красавицы. Распрягли они их. Говорят: «Мы на Берлин идем!» Сами поели, накормили нас, потом уехали… Но и немцев мы тоже встречали: ехали они в грузовиках, с ними — русские девки. И пели песни немецкие. Ужас!
Идем мы и идем, идем и идем. Устали. И легли отдохнуть прямо на ржаное поле. И тут машины едут, наши машины. Едут, а солдаты, которые в них сидят, что-то прямо на поле бросают — какие-то маленькие квадратные брусочки. Дуня, которая с нами была, как закричит: «Хлеб!» Другая кричит: «Шоколад!» А оказалось, что это мыло. Такие мы чумазые были, черные, что они нам было решили покидать. Мы его подобрали, решили: встретим речку, хоть руки помоем и лицо. И правда, вскоре встретили речушку. Бросились в воду прямо в одежде…
Discussion about this post