В Новосибирске завели дело об истязании в интернате 17-летнего подростка. Чиновники ранее нарушений не нашли

Управление Следственного комитета России по Новосибирской области завело уголовное дело по факту истязания подопечного Ояшинского детского дома-интерната для умственно отсталых детей, сообщается на сайте ведомства.

Дело возбудили по части 1 статьи 238 УК (Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей»). До этого чиновники Новосибирской области по итогам проверки объявили, что комиссия не нашла в интернате нарушений «в части условий содержания и проживания несовершеннолетних».

Речь идет о случае с 17-летним Матвеем Фатеевым, который проходил годовой курс реабилитации в интернате. В начале января родственники рассказали, что он вернулся домой незадолго до Нового года истощенным и со следами истязаний на теле. Они обратились в «скорую», где, по словам родных, у него выявили переломы, ссадины, пролежни и гематомы. Врачи сообщили об этом в полицию, однако внимание на это местные власти и следователи обратили только после публикации постов в соцсетях.

Сибирь.Реалии поговорили с родной тетей Матвея Анастасией Грудининой. По ее словам, перед отъездом вес подростка составлял почти 70 кг, за год пребывания в интернате он похудел до 30 кг. «Остались кожа и кости, таких мы раньше видели только в концлагерях», – заявила она.

«Ольга привезла домой полумертвого сына. И если бы не ее решение забрать ребенка, то его бы просто вернули в закрытом гробу, заявив, что открывать нельзя, – утверждает Анастасия. – У Мотьки раны от побоев на теле, на ногах следы от веревки, такое ощущение, что связывали часто и крепко, потому что до костей натерто все. Есть на лодыжках следы от многочисленных уколов. На руках сломаны почти все пальцы, они как бы вывернуты в другую сторону».

Анастасия Грудинина отметила, что из-за пандемии коронавируса посещать детей в интернате не разрешали, поэтому почти год Ольга сына не видела. Матвей не умеет разговаривать и ее сестра интересовалась о его состоянии у руководства интерната по телефону.

Она также рассказала, почему Матвея отправили в интернат. По ее словам, Ольга – мать семерых детей, ее муж умер два года назад. Матвею в детстве поставили диагноз «перинатальное поражение центральной нервной системы» и его развитие соответствует уровню годовалого ребенка.

«У Ольги Матвей, несмотря на недоразвитость, любимый сын, первенец. До 17 лет Матвей всегда жил в семье, никто его никуда не собирался отдавать, потом наступил период полового созревания, он стал перед окружающими снимать штаны. Местные жители стали писать жалобы в органы опеки и участковому, боялись, что умственно отсталый подросток может навредить другим детям. В результате представители опеки предложили Ольге отправить Мотю в Ояшинский детский интернат для слабоумных. Когда она наотрез отказалась, то у нее забрали других шестерых детей под предлогом «пребывания в обществе потенциально опасного человека». И чтобы их вернуть, сестре пришлось согласиться поместить Матвея в этот дом-интернат», – говорит Анастасия Грудинина.

Третьего января мать подростка обратилась в больницу, где, по словам тети, были зафиксированы переломы на пальцах, перелом носа, множественные ссадины и ушибы, пролежни и гематомы. Врачи «скорой» сообщили в полицию, однако следователи заинтересовались этой историей после того, как она написала об этом в социальных сетях, сказала она.

Родственники Матвея намерены добиваться наказания для сотрудников интерната. Следственный комитет в своем сообщении указывает, что «подросток получил телесные повреждения в виде множественных ушибов и ссадин на теле и конечностях». Кроме того, у мальчика имеются признаки истощения организма.

Ранее на сайте регионально правительства был опубликован пресс-релиз, где говорилось о проводимой проверке материалов о якобы «имевших место издевательствах над ребенком в государственном автономном стационарном учреждении». Там указали, что во время передачи матери ребенка 29 декабря ее проинформировали о состоянии его здоровья, «претензий мама не имела, что подтверждается записями в «Журнале осмотра детей при передаче родителям». Анастасия Грудинина говорит, что никаких документов об отсутствии претензий к интернату ее сестра не подписывала.