В 70 лет Эмир Кустурица собирается стать «Инженером легких прогулок»

Карьера Эмира складывалась фантастически успешно

Фото: EAST NEWS.

Согласно опросу журнала «Искусство кино», проведенному в 1995 году, к столетию кинематографа, Эмир Кустурица и Квентин Тарантино возглавили список тех, кому суждено стать главными режиссерами ХХ века. Тогда оба открывали публике новые киномиры и новый киноязык, у обоих появились миллионы фанатов по всему миру. Кустурица, к которому в силу возраста и небольшого количества снятых картин еще никак не липло определение «мэтр», уже успел собрать огромное количество фестивальных призов: как раз в 1995-м он получил вторую «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах (к тому моменту лишь троим режиссерам в истории так везло). Но «Подполье», удостоенное этой чести, критики и философы обсуждали с пеной у рта. Конечно, речь шла о политике, леваков возмущала «просербская пропаганда», но не только. Словенец Славой Жижек назвал картину одним из самых ужасных фильмов, которые видел в жизни, по другой причине: «Какое югославское общество мы видим в «Подполье»? Общество, в котором люди бесконечно совокупляются, пьют и дерутся — что-то вроде вечной оргии».

Наверное, можно и так смотреть на его картины — а можно петь «И ты после фильма Кустурицы шагаешь босиком по улице, и если никто не простудится, то все пренепременно сбудется». Его фильмы, снятые 20, 30, 40 лет назад, живы, потому что полны витальности. То есть жизни и страсти к ней: один из последних его выдающихся фильмов так и назывался, «Жизнь как чудо».

24 ноября выдающийся режиссер отмечает свой юбилей

Фото: EAST NEWS.

«РЫБЫ МОЛЧАТ, ПОТОМУ ЧТО ИМ ВСЕ ЯСНО»

Путь Эмира Кустурицы в творчество начался с «Титаника» — голливудского фильма, снятого в 50-е: мальчика из Сараево потряс образ тонущего корабля, кадры, где «вода врывалась в спальни, кухни, коридоры, рестораны, везде, где раньше происходила обычная человеческая жизнь. Думал я о том, что в нашей квартире подобное несчастье покончило бы с нами всеми за мгновение ока. Думал я, что если вода окажется в наших комнатах, лучше бы всем нам превратиться в рыб. Когда я рассказал об этом отцу, он улыбнулся.

— В рыб превратиться, хм. Разумно, — сказал он. — Тогда никто не говорил бы «молчит, как рыба», будто рыбы просто так молчат, а они ведь молчат, потому что им все ясно!»

В итоге двоечник Эмир сделал роскошную модель «Титаника» для школьных уроков труда и получил свою первую пятерку. А фраза про рыбу, которая молчит, потому что все уже знает, потом многим запомнилась из песни, вошедшей в саундтрек его картины «Мечта Аризоны». (Ну, правда, режиссер слегка путается в показаниях: в интервью говорит, что это пришло из «Чевенгура» Андрея Платонова, писателя, оказавшего на Эмира большое влияние).

В целом, Кустурица рос хулиганом и прогульщиком: к старшим классам он практически забил на учебу, вместо занятий бесконечно играя в баскетбол. Но отец, журналист, дружил в том числе с кинематографистами, и один из них — известный в Югославии режиссер Хайрудин Крвавац — дал шестнадцатилетнему Эмиру крошечную роль в своем фильме «Вальтер защищает Сараево». А заодно в ходе разговоров дал ему понять, что из него может выйти режиссер. Ободрил его, когда он захотел снимать короткий метр под претенциозным названием «Часть истины». Давал ему множество советов. Внушил: «Если не удастся приковать публику к сиденьям, отбить у них всякую возможность задуматься, тогда все считай пошло к чертовой бабушке. Нужно сделать так, чтобы они все время, без передыху, находились в чувственном напряжении. Как? Да любым способом, как у тебя лучше получается».

Эмир Кустурица собирается стать «Инженером легких прогулок»

Фото: EAST NEWS.

«Часть истины» победила на фестивале любительского кино и помогла Эмиру поступить в пражскую Академию изящных искусств. Огромный кусок в его мемуарах посвящен рассказу о том, как он несколько раз пытался посмотреть феллиниевский «Амаркорд», который страстно мечтал увидеть — и каждый раз совершенно необъяснимым, иррациональным образом засыпал в начале, чтобы проснуться на финальных титрах. И все это переплеталось с юношеской влюбленностью в девушку Майю, о которой он постоянно думал, которая его любила, но с которой почему-то упорно не складывалось. Только соединившись наконец-то с Майей, Эмир вместе с нею зашел в сараевский кинотеатр и, держа ее за руку, посмотрел картину от начала до конца. Потом писал: «Амаркорд» для моих фильмов значил то же, что для Вселенной Великий Взрыв. Образы и идеи из того фильма стали речной запрудой, питающей вытекающие из нее потоки — мои фильмы. После этого фильма, все происходившее в моей киножизни, стало измеряться этим аршином».

На Майе, кстати, он женат и поныне, у них двое детей, она выступала продюсером многих его картин.

«ЛУЧШАЯ ЧЕРТА В ЧЕЛОВЕКЕ — ГОТОВНОСТЬ ДЕЛАТЬ ДРУГИМ ДОБРО»

Карьера самого Эмира складывалась фантастически успешно. Первый же его полнометражный фильм, «Помнишь ли Долли Белл?», получила приз за лучший дебют на Венецианском кинофестивале. «Как и все провинциалы, опустошенный внезапным успехом, я стал подхлестывать себя алкоголем. Быстро вошел я во вкус, и скоро это стало опасным. При этом привлекало меня не пьянство само по себе, а скорее возможность устраивать скандалы в общественных местах. Особенно нравилось мне в кафанах ругать Тито и государство» — вспоминал Кустурица, по молодости любивший загулы (на пару с другом они как-то ночью соревновались, кто сильнее боднет головой водосточную трубу и собьет ее с богатого сараевского дома).

На Майе, кстати, Эмир женат и поныне, у них двое детей, она выступала продюсером многих его картин

Фото: EAST NEWS.

Но это не помешало ему снять вторую картину, «Папа в командировке», получившую Золотую пальмовую ветвь в Каннах. Мешало другое — сопротивление югославских киночиновников, которые всеми силами пытались изуродовать сценарий, посвященный очень болезненной тогда теме — преследованию в конце 40-х тех, кто сочувствовал СССР (маршал Тито сильно поссорился со Сталиным). Все это показывалось глазами мальчика, чей отец был арестован и отправлен в концлагерь. Тито уже не было в живых, но его «наследники» выкатывали бесконечные требования все в сценарии переделать, и Кустурица угробил на сражения с ними несколько лет. Но в итоге председатель каннского жюри Милош Форман (окончивший ту же пражскую Академию, что и Эмир) назвал победителя главной надеждой европейского кино.

Дальше были «Время цыган», «Подполье», «Черная кошка, белый кот». Но, что еще важнее — была война в Югославии, ставшая для Кустурицы личной, очень остро пережитой драмой, давшей при этом пищу для его воображения и творчества. Он снимал редко, перерывы между фильмами составляли несколько лет, последняя картина — «По млечному пути» с Моникой Беллуччи — не была взята на Каннский фестиваль, где Кустурица еще недавно считался любимцем (скорее всего, по политическим соображениям), и показана в Венеции (где, впрочем, ничего не получила).

А сейчас Кустурица, никогда не скрывавший своей любви к России и русской культуре, именно с нашей страной связывает дальнейшие планы. Он стал президентом фестиваля «Дух огня» в Ханты-Мансийске. Юбилей, похоже, собирается встречать в Дрвенграде (деревне, выстроенной им для съемок «Жизнь как чудо» и со временем из декорации ставшей настоящим населенным пунктом) на фестивале фильмов про СВО «RT-док: Время наших героев». В разработке у него как минимум два «русских» проекта: экранизация «Лавра» Евгения Водолазкина и фантазия на темы Достоевского. В одном недавнем интервью он говорил, что эта картина будет называться «Как я не снял «Преступление и наказание», в другом — что «Инженер легких прогулок». (Второе название он объяснял так: «Инженер легких прогулок – это символ хорошего человека, который мог бы предложить вам пойти в кино, если вам одиноко, побыть с ним, поговорить, рассказать ему обо всех своих проблемах, не ради денег… Если есть кто-то, кто готов делать другим добро, то это лучшая черта в человеке и не очень обычная»).

Героем вроде бы должен стать беженец с Донбасса, который поселился на юге России и начал преодолевать личную трагедию, помогая другим людям (в частности, он спасает девушку Соню, вынужденную стать проституткой). При этом съемки должны проходить в Сербии и во Франции, а в павильонах «Москино» планируется снимать эпизоды, действие которых разворачивается в Калифорнии! Где Калифорния, а где Донбасс и Сочи? Похоже, в голове у самого Кустурицы этот проект еще окончательно не созрел. Но хочется верить, что довольно скоро из хаоса у него что-то родится — как уже много раз рождалось до этого.