Создатель «Миража» Андрей Литягин и участники легендарной поп-группы Екатерина Болдышева (вокал) и Алексей Горбашов (гитара) в интервью АиФ.ru рассказали о любви к музыке диско, судах с экс-участницами и сумме их гонораров, многомиллионной сумме ущерба, пробах музыканта «Арии» на роль солиста, «угробленном» здоровье Ветлицкой, а также о «смерти» и «воскрешении» коллектива, которому в этом году исполнилось 35 лет.
Основатель группы Андрей Литягин:
Владимир Полупанов, АиФ.ru: — Андрей, вы обвиняете в присвоении ваших гонораров бывшими участницами «Миража» — они без разрешения поют ваши песни и не платят за это деньги. Как продвигаются дела в суде?
Андрей Литягин: — Процессы длятся годами, поскольку страна большая, поймать за руку «воров» очень сложно. Несколько судов ещё идут. Даже если суд и выносит решение в нашу пользу, то штрафы минимальные. В прошлом году мы выиграли очередной процесс — организаторов концерта Суханкиной в Волгограде, где она пела песни «Миража», обязали выплатить мне 130 тысяч рублей. Конечно, это копейки по сравнению с общим ущербом, который за 5 лет вырос до 25 млн рублей. Еще один пример. Осенью 2020 г. в Минске состоялся концерт в поддержку Александра Лукашенко, где белорусские сестры Груздевы исполнили хит группы «Мираж» «Музыка нас связала». Моего разрешения опять же никто не спрашивал. По словам певиц, некая белорусская фирма «Глория медиа» по лицензии издательства НМИ из России в лице гендиректора Дмитрия Майко, видите ли, им разрешила. Я такого разрешения не давал. Ни ведущие, ни певицы не объявили со сцены имя авторов. При этом артистки выступали под фонограмму, в которой хорошо слышен голос Суханкиной. Всё это грубейшее нарушение нашего закона. А как взыскать авторские в союзном государстве? Вот такой юридический казус.
Все эти бывшие, включая особей мужского пола ведут себя как бывшие содержанки. Как они аргументируют воровство? «А чо такого, я же пела в группе». Не подвергая сомнению безусловный талант бывших солисток, хочу напомнить, что этот проект придумал и создал я. Я владелец товарного знака, музыки и большей части текстов песен группы «Мираж».
Стандартная ставка за использование произведения на федеральных каналах около 3 тыс. евро. Если песня исполняется на концерте, сумма ниже. С учетом комиссии, налогов автор получает на руки 60-70 тыс. руб.
— Сколько обычно вы требуете за исполнение одной вашей песни?
— Если произведение используется на федеральных каналах, то стандартная ставка около 3 тыс. евро. Если песня исполняется на концерте, сумма ниже. С учетом комиссии, налогов автор получает на руки 60-70 тыс. руб.
— Неужели нельзя договориться с бывшими участницами по-свойски, без судов?
— Я готов договариваться. Подход один: заплатите деньги и получите лицензию на использование моих произведений. Договоры «по-свойски» остались в 90-х. Почти со всеми экс-вокалистками этот вопрос безуспешно обсуждался не раз. Кто-то из них платил какое-то время, потом перестал («ой, сейчас денег нет»), кто-то вообще сказал «подумаю» и так и не перезвонил. «Думают» уже несколько лет.
— Не так давно по НТВ было показан фильм-расследование, где «Мираж» похоронили. Как обстоят дела на самом деле?
— «Похороны» — специализация НТВ. «Мираж» прекрасно себя чувствует, гастролирует, записывает новые песни. Я тоже принял участие в том фильме, хотя понимал, что не так смонтируют, вырежут важные куски, переврут, в общем, снимут какую-нибудь дрянь. Так и получилось. Но мне предложили хорошие деньги — 75 000 евро. Не видел смысла отказываться.
— А как вы вообще пришли в музыку, ведь вы инженер-математик, заканчивали МАИ?
— Играть на гитаре я научился летом в пионерлагере по окончания пятого класса. После отбоя девчонки подавали нам знак из окна, мы с ребятами брали гитары и тайно проникали в женский корпус. Пели на псевдоанглийском языке песни Creedence Clearwater Revival, Kiss и т.д., пытаясь завоевать расположение дам. Потом я попал в школьный ансамбль, который играл рок-музыку. В девятом классе увлёкся модным стилем диско. На волне интереса к этой музыке престижным инструментом стал синтезатор, который я более-менее сносно освоил к окончанию школы.
Для записи дебютного альбома собирали по крупицам аппаратуру, расплачиваясь за неё, чем придется — стипендией и водкой…
— Это правда, что успех немецкого дуэта Modern Talking подвиг вас на создание «Миража»?
— Отчасти да. Мы решили повторить успех евро-диско того времени только на нашей почве с русским языком. В 80-е у нас был жуткий дефицит музыкальных инструментов. Для того, чтобы приблизиться к звучанию немцев, надо было где-то достать такие же крутые синтезаторы, гитары. Помню, для записи дебютного альбома собирали по крупицам аппаратуру, расплачиваясь за неё, чем придется — стипендией и водкой…
— Первой солисткой «Миража» была Маргарита Суханкина?
— С Ритой мы познакомились на дискотеке в 1980 году, подружились, стали ходить друг к другу в гости. И в итоге записали первую песню «Снежный человек» в составе группы «Зона активности», которая стала предтечей «Миража». Но первыми на роль солисток пробовались сёстры Базыкины, которые хорошо пели, прекрасно выглядели и профессионально держались на сцене. С ними мы и записали дебютный альбом «Миража». Но когда работа подходила к концу, они внезапно сообщили, что эмигрируют в Америку. Почти год мы искали новых вокалистов. Даже пробовали на эту роль гитариста группы «Ария» Виталия Дубинина. Он приехал на студию, очень хорошо спел. Но в процессе работы мне стало понятно, что эти песни должна петь девушка. Поэтому я позвонил Суханкиной, с которой в течение пары недель мы и записали первые три песни.
Но и тут нас ждал очередной сюрприз. Рита готовилась к карьере оперной певицы, мечтая петь в Большом театре, и в какой-то момент заявила, что ее преподаватель по вокалу ставит вопрос ребром — либо классика либо эстрада. Совмещать было невозможно. Для правильного звукоизвлечения к тому же Суханкиной надо было набрать вес. В общем, мы опять лишились вокалистки, и наша работа застопорилась на целых семь месяцев, пока мы не наткнулись на Наташу Гулькину в Доме культуры работников коммунального хозяйства. С ней мы дописали дебютный альбом «Звёзды нас ждут», куда вошли три песни в исполнении Суханкиной («Звезды нас ждут», «Видео», «Эта ночь»), остальные пять спела Гулькина («Безумный мир», «Я не хочу», «Солнечное лето», «Волшебный мир» и «Электричество»).
https://www.youtube.com/watch?v=d9KPLt5i2p4
Я пропустил момент, в какой момент мы «проснулись» знаменитыми. Как только альбом разошёлся по стране, мой телефон стал раскалываться от предложений поехать на гастроли.
— Успех был мгновенным?
— Честно говоря, я даже пропустил момент, в какой момент мы «проснулись» знаменитыми. Как только альбом разошёлся по стране, мой телефон стал раскалываться от предложений поехать на гастроли. Я позвонил Рите и предложил начать концертную деятельность и снова получил отказ. «Репетирую арию Клеопатры из оперы, а ты мне предлагаешь петь поп-песенки», — примерно так отреагировала она.
— И тогда вы придумали формат с участием сразу двух солисток, которые могли друг друга взаимозаменять, без особого ущерба для репутации и экономики?
— Подумал, что надо брать в коллектив минимум двух вокалисток, чтобы в случае форс-мажора одна могла заменить другую. Женщину мог увести какой-нибудь ушлый продюсер-любовник (что, кстати, и происходило в нашей практике). И тогда заново пришлось бы начинать работу. Мы не могли так рисковать, поэтому да, были периоды, когда в группе работали сразу две вокалистки. Как показала практика, этот подход оказался самым верным. Первый концертный состав «Миража» выглядел следующим образом: Светлана Разина, Наталья Гулькина, гитарист Сергей Проклов, барабанщик Сергей Солопов и я на клавишах и гитаре. Чуть позже за клавиши в группе встал Роман Жуков, которому «Мираж» дал путевку в жизнь как музыканту. И в 1988 году к нам присоединился гитарист Алексей Горбашов. По его наличию на концертах публика и администраторы площадок опознают — это настоящий «Мираж» или «двойники». «Если „волосатый“ здесь, значит, всё нормально», — так люди рассуждают.
Первый альбом имел такой оглушительный успех, что мы давали по 100 концертов в месяц. Меня подталкивали к тому, что надо писать второй, чтобы закрепить успех. Я долго упрямился. Зачем? Ведь дела и так шли в гору. Необходимости в новом материале не видел. Но в итоге сдался. Из Японии мне привезли навороченный синтезатор, который тогда стоил безумных денег, как четыре машины «жигули» — 40 тыс. руб. За написание текстов частично взялась моя жена Лена, которая занималась этим с детства. В итоге в альбоме «Снова вместе» по несколько текстов написали Света Разина, моя супруга и я сам. Но в 1988 году, в разгар работы над вторым альбомом Наташа Гулькина объявила о том, что уходит из коллектива и будет делать сольный проект. Наш администратор на гастролях в Воронеже познакомился с Наташей Ветлицкой, работавшей бэк-вокалисткой в группе «Икс 9». Мы сразу поняли — вот она, новая солистка «Миража».
— Какое-то время она выступала под чужую фонограмму?
— Да, нам пришлось пойти на этот шаг. Потому что фонограмму чисто технически переписать было сложно. Чтобы создать «альбомное» звучание, нужно было заново собирать комплект аппаратуры, на котором он был записан. Такой возможности у нас не было.
— Почему вы ушли на «тренерскую» работу и перестали выходить на сцену вместе с группой?
— Я сосредоточился на студийной работе и на гастроли совсем перестал ездить. Выезжаю крайне редко, в основном на юг, чтобы развеяться. А в конце 80-х был такой плотный гастрольный график, что участники «Миража» почти не бывали дома. При этом гостиницы были плохие, сервиса никакого.
— Ветлицкая покинула группу из-за плотного графика и бытовой неустроенности?
— Очередной инцидент случился на гастролях в Сочи. Наташа Ветлицкая привыкла с утра пить теплое молоко. В гостинице не было никакого. Потом был безумный «чёс» по Сибири и Алтайскому краю — «Мираж» давал несколько концертов в день. В конце концов, организм Наташи не выдержал, после тура она оказалась в больнице. Звонила даже ее мама и гневно интересовалась: зачем мы угробили ее дочь?
— В итоге Ветлицкая покинула коллектив. И на ее место пришли Татьяна Овсиенко и Ирина Салтыкова?
— Да, только Ира, поработав полгода, тоже поняла, что это очень тяжкий труд и вернулась в семью, а Таня продолжала гастролировать в качестве единственной вокалистки вплоть до 1990-го года. Затем ее сменила Екатерина Болдышева, которая по сей день является солисткой «Миража».
Другие новости по теме...
Солистка Екатерина Болдышева:
Владимир Полупанов, АиФ.ru: — Катя, до «Миража» вы пели в группах «Комиссар», «Клеопатра», «Звёзды». Даже исполнили одну песню на альбоме «Арии» в 1991 году. А как вы попали в «Мираж»?
Екатерина Болдышева: — Наверно, по блату… шутка! Кроме участия в записи этих проектов, была масса других работ. Это и реклама, и песни разных исполнителей, в том числе и известных. Но менеджмент группы «Мираж» просил меня в то время не афишировать моё участие в записях, поэтому я делала это инкогнито.
Когда я работала в группах «Звёзды» и «Клеопатра», мы часто пересекались с участниками «Миража». Во время этих совместных концертов на меня и «положили глаз». Предложение стать солисткой группы от руководства «Миража» мне поступило в конце 1990-го года. Помню, был поздний вечер, а я только вернулась с гастролей. Не успела даже умыться и переодеться, как раздался звонок. Человек представился директором группы и предложил срочно встретиться и поговорить. По сути, у меня не было времени ни на раздумья, ни на то, чтобы привести себя после поезда в порядок. Уже через 15 минут меня у подъезда ждала машина, за рулём которой сидел концертный директор группы Александр Есин. Я прямо с поезда, в мятых джинсах, с нелепым хвостиком на голове отправилась за город на студию к Андрею Литягину, чтобы с ним познакомиться. Андрей сказал, что предложение стать солисткой группы совершенно серьёзное, и начинать репетировать надо прямо завтра.
— Вы уходили из коллектива, потом снова вернулись. С чем был вызван уход? И почему вернулись?
— Лично я никуда не уходила. Вы же помните, какие трудные времена наступили в стране в начале 90-х. У людей элементарно не было денег на то, чтобы ходить на концерты. Но в это время стал набирать обороты новый тренд — девичьи группы, которые были востребованы на частных вечеринках. Понятно, что нас совершенно не устраивала такая работа. И мы уехали работать за рубеж, где гастролировали целых десять лет. В конце 90-х директор группы поставил нас перед фактом, что набирает молодых девочек, которые будут выступать под брендом «Миража» в новом формате. Мы приняли к сведению этот факт, но для нас, по сути, ничего не изменилось — наши зарубежные гастроли так и продолжались до 2004-го года, пока мы не вернулись в Москву с идеей собрать всех участников группы на одной сцене. Это случилось 1 декабря 2004 года в СК «Олимпийский». После этого концерта зрители вновь вспомнили про всех бывших участников группы. Мы попытались даже работать вместе и пару раз съездили на совместные гастроли. Но ни к чему хорошему это не привело. Очень быстро стало понятно, что каждая из участниц пытается изо всех сил «тянуть одеяло на себя». Мы не захотели участвовать в этом соревновании «кто кого миражовей» и опять уехали гастролировать за рубеж. Сейчас уже прошло более пяти лет, как Андрей Литягин предложил нам вернуться и возродить «Мираж» в нашем «классическом» составе, что и произошло осенью 2016 года. С тех пор мы вновь работаем вместе.
— У вас есть сольные альбомы, песни для которых тоже написал Литягин? Почему нельзя петь их в составе «Миража»?
— Нет, сольных альбомов с песнями Андрея Литягина у меня нет. Песни Андрея в моём исполнении звучат на третьем альбоме группы Мираж «Не в первый раз». Если речь идёт о нашем сольном репертуаре, то в нём только песни других авторов. В сети есть видеоролики наших концертных выступлений с этими песнями. Мы и сейчас иногда включаем в программу что-нибудь из нашего сольного творчества, как правило, не больше одной-двух песен. В основе программы — хиты «Миража». Согласитесь, когда на афише написано «Группа Мираж», то программа концерта должна строиться на песнях группы.
— Какие у вас отношения с бывшими участницами коллектива? Или эти отношения совсем не сложились?
— С кем-то из коллег я периодически встречаюсь, а с кем-то не виделась уже лет 10 или 15. Если отношения и не сложились, то проблема не во мне. Я никогда ни с кем не ссорилась, и не выясняла отношения. Для меня встречи с бывшими коллегами всегда приятны. До начала пандемии мы провели целый год в концертном туре, в котором вместе с нами участвовала Татьяна Овсиенко. Это было прекрасное время. Я была счастлива «делить сцену» вместе с Татьяной. И когда Таня пригласила нас на эфир, посвящённый её дню рождения, мы с радостью пришли и даже исполнили с ней совместно один из хитов группы. А пару лет назад мы случайно встретились на новогоднем концерте с Ириной Салтыковой. Это было совершенно неожиданно и очень приятно. Ирина присоединилась к нашему выступлению, и мы спели вместе сначала с ней, а потом с её дочерью.
Знаю, что из уст некоторых бывших участниц группы периодически звучат какие-то обвинения в мой адрес. Не знаю, в чём причина такого ко мне отношения. В принципе, мне это не очень интересно. Я не делала никому из бывших коллег ничего плохого, разве что в своё время настояла на том, чтобы в концерте, посвящённом 18-летию группы «Мираж» в «Олимпийском», приняли участие все солистки. Может быть, именно в этом и есть моя вина…
— Вы ведь тоже сочиняете музыку. Поете ли вы свои песни в составе «Миража»?
— В программе наших сольных концертов каждый из участников группы исполняет какой-то свой номер. И я — не исключение. Обычно пою под аккомпанемент фортепиано несколько песен, в том числе, и свою любимую — «Спи, моя печаль». Эту песню мы написали с моей подругой Настей Шангиной-Березовской ещё в молодости.
— Поете ли вы песни «Миража» во время застолий? Или другие песни? Какие?
— Пока была жива мама, мы с ней иногда пели на семейных торжествах «Тбилисо» на два голоса. Сейчас, если мы собираемся группой или с близкими друзьями, то уж точно не для того, чтобы под бокал вина распевать песни. Вообще, посиделки с плясками и песнопениями — это точно не моё.
— Путают ли вас зрители с бывшими солистками группы? Может, были такие курьезы.
— Нет, таких случаев на моей памяти не было. Я же не похожа внешне ни на кого из бывших участниц. Но есть среди поклонников те, кто путает голоса. Их не так много, и это связано, видимо, с какими-то особенностями слуха. У некоторых вообще полная путаница в голове по поводу того, кто на каком альбоме что пел. Когда меня приглашали в «Мираж», моей задачей не стояло кого-то копировать или подражать кому-либо из бывших участниц, но было важно сохранить стилистику группы, что мне, по мнению Андрея Литягина, удалось сделать.
— Ваше самое памятное выступление в составе «Миража»?
— Наверное, самый первый концерт. Когда меня пригласили в «Мираж», директор группы долго рассказывал, как будет строиться наша работа, говорил, что мы пару-тройку месяцев порепетируем, потом для начала поездим по сельским клубам, чтобы немного обкатать программу. Мне доверили сразу исполнять песни третьего альбома, которые ещё не были записаны и никогда не звучали со сцены. Они должны были как-то уложиться в голове, их предстояло «впеть», наработать какие-то мизансцены, да и вообще, надо было для начала найти свой сценический образ. Всё случилось намного раньше — мы поехали на гастроли уже через месяц, а первым «сельским клубом» в нашем гастрольном графике оказался Гор-Холл — центральный концертный зал города Таллина, а я едва успела выучить тексты песен и пару раз пройти их на репетициях.
И вот я готовлюсь выйти на сцену, мы работаем целое отделение в сборной программе. Стою за кулисами — коленки трясутся, во рту пересохло. Тут же рядом выглядывает из-за кулис на сцену Надежда Бабкина. Она увидела моё состояние и шепнула мне на ухо: «Прекрати трястись, деточка, всё будет хорошо». После её слов я как-то немного успокоилась. Тем более, что я с первого дня чувствовала огромную поддержку внутри группы. В итоге выступление прошло на «ура». А слова Надежды Георгиевны стали для меня своеобразной «путёвкой в жизнь» — с тех пор у меня, действительно, не трясутся коленки, да и вообще всё хорошо.
Гитарист, творческий руководитель «Миража» Алексей Горбашов:
Владимир Полупанов, АиФ.ru: — Алексей, как вы попали в группу «Мираж»?
Алексей Горбашов: — Мы познакомились с Андреем Литягиным в конце 1987 года. Я тогда работал над записью своего сольного проекта, а он готовил материал для второго альбома группы «Мираж». Андрей услышал демо-записи моих песен, и ему понравилась моя манера игры. Он предложил мне записать гитару для песен «Миража». Некоторое время спустя, когда мы уже записали часть песен, Андрей предложил мне стать постоянным участником группы. Мне самому было любопытно, как выглядит группа, для которой я так стараюсь, и я поехал на концерт. Выглядело это все, по моим представлениям, ужасно нелепо и комично, и я, как не силился, не мог представить себя в составе группы. Солистками в то время были Гулькина и Разина. Я так и сказал Андрею: не вижу себя на сцене в составе группы.
Мы продолжили работу над песнями, и через некоторое время Андрей вновь завёл разговор о моём участии в коллективе, сказал, что реорганизует группу, коллектив ждут большие перемены, и на смену Наташе и Светлане решено пригласить Наталью Ветлицкую. Это в корне меняло дело! Я видел, как Наталья работает на сцене — она уже «засветилась» в нескольких группах и даже снялась в нескольких клипах. У неё была профессиональная хореографическая подготовка, и работала она просто круто. Помню, Наталья приехала на студию, мы немного пообщались, и я понял, что всё это достаточно серьёзно. Поэтому дал своё согласие влиться в коллектив. Мы какое-то время репетировали, потом записали концертную программу с Ветлицкой, сняли клип и поехали на гастроли.
— В 1988 году МК признал вас лучшим гитаристом в стране. Но ведь согласитесь, что «Мираж» играет поп-музыку, в которой сложнее полно раскрыться гитаристу, нежели в какой-нибудь роковой гитарной группе?
— Не согласен. Я и до «Миража» играл в разных группах, и играл не хуже, чем в «Мираже», но сама жизнь распорядилась так, что именно после выхода второго альбома группы «Мираж», в котором прозвучала моя гитара, меня вдруг включили в число лучших гитаристов страны.
— Но вам никогда не было тесно в рамках коллектива?
— Конечно, любой проект — это определённые творческие рамки. Но я бы не сказал, что они меня как-то «душат» — я играю на гитаре именно то, что мне самому по вкусу. К тому же в наших больших концертах и я, и каждый из музыкантов исполняет свой сольный номер. И здесь уже нет никаких рамок, всё зависит только от фантазии.
— Солистки из «Миража» уходили и приходили снова, группа прекращала существование, потом снова возрождалась, а вы «Миражу» так ни с кем не изменили. Группы «Монитор» и «Альфа», где вы играли в 80-е, были до. Чем вызвано это постоянство?
— Я благодарен музыкантам тех групп, в которых мне посчастливилось поработать до «Миража». Это была отличная школа, и это было сумасшедшее время. Отношения внутри коллективов были прекрасные, но «Альфа» и «Монитор» в то время работали в штате филармоний, и отношения с администрацией и концертными директорами далеко не всегда складывались наилучшим образом. Это было время «совка» — нас душили, вмешивались в репертуар, обкладывали «поборами» и пытались всеми силами «причесать» на совковый лад. Поэтому я продержался в обеих группах настолько, насколько хватило сил.
Когда я впервые услышал на студии черновые записи песен «Миража», я почувствовал, что это реально глоток свежего воздуха. Песни были абсолютно «фирменные», они были построены не по совковым шаблонам, и в них присутствовала невероятная энергетика.
Уже после ухода из «Монитора» я участвовал в записи разных проектов, и мне предлагали стать постоянным участником нескольких коллективов. Но я не видел себя участником ни одной из этих групп, в первую очередь из-за того, что у меня не возникало единения с репертуаром этих проектов. С песнями «Миража» произошло иначе. Когда я впервые услышал на студии черновые записи песен, я почувствовал, что это реально глоток свежего воздуха. Песни были абсолютно «фирменные», они были построены не по совковым шаблонам, и в них присутствовала невероятная энергетика. И я сразу почувствовал, что смогу в них «выложиться» по-полной. Работая над тем, чтобы они приобрели правильное звучание, вложил в них всю душу, и мне не надоедает их играть все эти 30 с лишним лет. К тому же, в группе подобрались люди, с которыми комфортно работать. Мы всегда на позитиве. Я прекрасно знаю, что так обстоят дела далеко не во всех коллективах. Мы все получаем удовольствие от каждой гастрольной поездки, и у меня нет причин куда-либо уходить.
— Вы были одним из инициаторов и продюсером совместного юбилейного (18 лет?) концерта всех участников «Миража» в 2004 году в «Олимпийском». Тяжело было всех собрать на одной сцене? Долго ли пришлось уговаривать бывших участниц? Вообще, расскажите, как это было? Говорят, что во время концерта все солистки переругались между собой. Это правда?
— На самом деле, это была безумная идея. Многие крутили пальцем у виска и говорили: Кому нужен сегодня «Мираж»? Вы не соберёте и трети зала. В начале 90-х действительно было непростое время. Мы с Екатериной (Болдышевой, — Ред.) уже лет десять как работали за рубежом, у нас всё было хорошо. А в России, как выяснилось, с работой была беда, и бывшие солистки были рады гонорару в 300 долларов с концерта. Правда, амбиций, как выяснилось, у каждой было как минимум на миллион. Когда мы предложили всем принять участие в концерте, каждая потребовала себе пожизненные права на песни и название. Только у Иры Салтыковой и Тани Овсиенко в тот момент было всё в порядке. Они ничего не требовали и согласились на участие без всяких условий. Мало того, Таня Овсиенко и её директор Игорь Архипов с радостью приняли участие в организации концерта, а Татьяна ещё и вложила свои деньги.
Когда любой бизнес становится успешным, к нему сразу же начинают приклеиваться разные «присоски». «Мираж» не стал исключением. Вокруг проекта стали крутиться сомнительные люди, которые, в конце концов, всех рассорили.
Как бы то ни было, нам удалось решить, казалось бы, неразрешимые организационные вопросы, и все участники группы собрались на один вечер на одной сцене. И когда мы в финале все вместе вышли на сцену и исполнили «Музыка нас связала», эмоции зашкаливали. Солистки группы, да и зрители в зале даже прослезились. Праздник удался! Правда, радость эта длилась недолго. Когда любой бизнес становится успешным, к нему сразу же начинают приклеиваться разные «присоски». «Мираж» не стал исключением. Вокруг проекта стали крутиться сомнительные люди, которые, в конце концов, всех рассорили.
— Что из себя сегодня представляет концерт «Миража»? Упор на песнях, никакого шоу?
— Шоу было всегда одним из главных элементов нашей концертной программы. Мы уделяем этому немало внимания — это и сценография, и световые эффекты. Некоторое время тому назад Американская компания по производству гитар Lawalin сделала специально по моему заказу эксклюзивный инструмент со светящимися всеми цветами радуги грифом и корпусом. Это выглядит очень эффектно.
— С кем из солисток вам было наиболее комфортно работать на сцене?
— Комфортно всегда работать с профессионалами. В этом смысле мне повезло больше всего с Екатериной и музыкантами, которые работают в коллективе сегодня. Это действительно профессионалы, работа с которыми приносит радость.
— В 2013 году Екатерина Болдышева выпустила пару песен под псевдонимом Ms Кэти. Вы ей помогали записывать и продвигать сольные работы. Почему эти песни записаны не в составе «Миража»?
— За минувшие 10 лет мы записали и выпустили массу сольных песен. Но каждый раз, когда поклонники и коллеги слышали их, говорили: «О, так это же Мираж». Хотя песни не имели никакого отношения к группе и выходили под нашими собственными именами. Нам захотелось сделать шаг в сторону и выпустить что-то совершенно непохожее на «Мираж». Так родился вымышленный персонаж с именем Ms. Кэти. Мы успели записать и выпустить две песни — «Ради любви» и «Киса», на которые были сняты смешные клипы. Но поскольку мы вернулись к работе в проекте «Мираж», работа над проектом Ms. Кэти была приостановлена.
— Группе «Мираж» в этом году исполняется, страшно подумать, 35 лет. Как вы празднуете юбилей? И вообще, какая дата считается днем рождения группы?
— Сейчас такое время, когда сложно что-либо загадывать, а тем более, планировать. Все же знают, как совсем недавно отменился крупнейший фестиваль буквально накануне его открытия. В условиях пандемии сложно строить планы по организации масштабного проекта. Ни один трезвомыслящий спонсор не станет вкладывать деньги в мероприятие, которое может отмениться росчерком пера какого-нибудь чиновника. К тому же, 35 лет — дата некруглая.
— В прошлом году вы ездили выступать в Сирию для наших военных. Расскажите об этой поездке.
— В начале лета 2020 г., когда мы сидели на самоизоляции, мне позвонил Сергей Тихонов с Авторадио и предложил отправиться в Сирию. Я обзвонил наших ребят, рассказал, что есть такое предложение, и что поездка будет непростая, и есть определённые риски, но все они, как один, сказали без всяких раздумий, что готовы лететь. Мы были морально готовы к испытаниям, но реальность превзошла все наши ожидания! Я не могу рассказывать какие-либо подробности, но, поверьте, это совсем не путешествие на курорт. Это касается всего — и перелёта, и питания, и бытовых условий. Да и сам концерт был незабываемый — термометры на улице показывали +46 в тени! После концерта мы почти два часа давали автографы и общались со зрителями. Слова благодарности и улыбки на лицах ребят были лучшей наградой за все трудности и лишения. Разумеется, эта поездка была шефской помощью, и мы летали туда совершенно бесплатно.
— Есть запись концерта группы «Аквариум» в МИЭМ в 1983 году, где вы произносите вступительные слова. Как вы там оказались и почему открывали концерт?
— Я в то время был студентом Московского института электронного машиностроения, а по совместительству ещё и культоргом радиотехнического факультета. Пользуясь своим «служебным» положением, я периодически организовывал там всякие капустники и студенческие вечеринки. Однажды на такой «тусовке» я спел песню Бориса Гребенщикова «Я инженер на сотню рублей и больше я не получу…», и студенты стали спрашивать, а нельзя ли пригласить к нам в институт «Аквариум» в оригинале. Я, недолго думая, его и привёз.
Каждое такое мероприятие в Москве в то время было настоящим событием, поэтому на концерт Гребенщикова и Ко в мой секретный закрытый институт просочилась вся московская богема, хотя билеты распространялись исключительно среди студентов. Точно так же незамеченными на концерт проникли и сотрудники КГБ. Первое отделение концерта прошло гладко. Все были счастливы — и музыканты, и студенты, и представители столичной музыкальной тусовки. Второе отделение было ещё более обещающим. Вместе с «Аквариумом» должны были выступить Валентина Пономарёва из трио «Ромэн» и крутейший джазовый саксофонист Владимир Чекасин. И в тот момент, когда я поднимался на сцену, для того, чтобы объявить начало второго отделения, меня взяли под локотки двое в штатском и попросили пройти для беседы. Концерт на этом был закончен, и сотрудники КГБ приступили к «зачистке» зрителей. А со мной на протяжении пары часов беседовал капитан КГБ Спиридонов (я запомнил его лицо и фамилию на всю жизнь), и он обещал меня посадить за незаконную продажу билетов. Меня таскали потом на всякие беседы и к ректору института, который пообещал меня отчислить, и в КГБ, в котором мне продолжали угрожать расправой. Но студенты меня не сдали. Все, с кем беседовали следователи, заявили, что билеты распространялись бесплатно, и дело рассыпалось. А в ректорате решили, что выгонять студента со старших курсов будет себе дороже, и меня оставили, ограничившись строгим выговором в учётной карточке.
