Недостающие чудеса Марка Клионского
Элизабет Пипко — пресс-секретаря Национального комитета Республиканской партии – называли одной из самых вероятных претенденток на аналогичный пост в аппарате американского президента. Свое прозвище «Kukolka» она получила от дедушки — советского и американского художника-неореалиста (или – представителя ленинградской школы соцреализма) Марка Клионского. В своей политической карьере Элизабет продолжила, наверное, одно из главных дел своего знаменитого деда – борьбу с антисемитизмом. Вдова Марка Владимировича, Ирина Клионская, называла его жизнь вереницей чудес. Итак рассказываем о дедушке будущего пресс-секретаря (кто б сомневался).
ДОСЬЕ МК
Марк Клионский родился в Минске в 1927 году. После войны — поступил в Ленинградский Институт имени И. Е. Репина, где, пускай и не сразу, но все же стал лучшим студентом. Был самым молодым художником, которого выставляли в Третьяковской Галерее. Эмигрировал в Нью-Йорк в 1974 году — жил и работал там до своей смерти в 2017 году. Марк Владимирович известен в том числе как портретист. Во время жизни в СССР рисовал генсеков и простых советских граждан, а после эмиграции ему позировали, например, премьер-министр Израиля Голда Меир и лауреат Нобелевской премии мира и журналист Эли Визель, а также великий виолончелист Мстислав Ростропович.
В год начала Великой Отечественной Марка Владимировича вместе с семьей эвакуировали в Казань, а в конце войны Клионские переехали в Ленинград. Четырнадцатилетний мальчишка из семьи евреев, имеющий склонность к рисованию и все «прелести» своего времени — голод, лишения, смерти близких… В портретах художника прежде всего поражают глаза его современников: кажется, в них отражается авторский отпечаток потери. Номинант Нобелевской премии мира, один из самых известных исследователей темы Холокоста, журналист Эли Визель говорил, что Марка Клионский для всего в этом мире находил собственное лицо, это лицо изображалось на картине или портрете — «и только оно позволяло нам увидеть неудобную тайну истины».
Спустя двадцать лет, в 1961-ом мастер приступил к созданию серии офортов «Чтобы не забывали» — о гонениях на евреев в годы Великой Отечественной. Холокост становится основой сюжетов его картин, для которых оказались важны и собственные воспоминания Марка Клионского о жизни евреев в эвакуации.
Интересна дальнейшая судьба офортов: в День независимости Израиля их увеличенные копии в свое время носили по Пятой Авеню в Нью-Йорке, во время праздничных демонстраций. А другой его оригинальный офорт — «Все для фронта» — как обнаружилось, хранится в фонде Ангарского городского музея.
В поисках творческой свободы 1974-ом году художник перебрался в США. Покидая СССР, часть работ он увез с собой, а часть оставил коллегам. И хотя в Америке Клионский был достаточно успешен, активно экспериментировал с формой, но тосковал — по СССР, Ленинграду, а героев из страны Советов все продолжал изображать на своих картинах. За несколько лет до Перестройки создал триптих «Россия беременна» — коллаж из узнаваемых образов и лиц, объединенных одной, пока не ощутимой страной, но уже предсказанной художником судьбой страны, постигшей ее трагедии. Настоящее – в череде лиц, как будто бы переписанных с советских плакатов – не американских, “поп-артовых”. А память для него там, где на красном фоне застывают искалеченные тени прошлого.
Марка Клионского называли человеком, который создал в Америке неореализм и одним из самых талантливых портретистов. Портрет Ростроповича художник лично презентовал Русскому Музею — презентация в городе на Неве состоялась ровно в день его эмиграции, только двадцать лет спустя. Голда Меир, премьер-министр Израиля, позировала художнику всего лишь полтора часа — Клионский успел создать один из самых известных ее портретов.
В США художник много занимался «еврейской» темой, которая в официальном искусстве СССР много лет была под запретом. Картины «Еврейский мальчик», «В ожидании транспорта», «Ушла» в том числе и о непростой жизни тех, кого затронул так называемый «пятый пункт» советского паспорта.
Его картина «В ожидании транспорта» – не столько программное полотно, передающее трагедию американских мигрантов, сколько игра слов и образов, которая строится на интерпретации элементов коллажа. В центре – беременная женщина в белом. А за ее спиной – тени на красном фоне, тревожные и напряженные лица тех, чьи имена по разным причинам оказались стёрты в истории. Так на картине проявляется авторский почерк – взгляд в будущее, который строится на осмыслении трагедий прошлого и настоящего.
Другие новости по теме...
