43-летний поп-стар(ик) Джастин Тимберлейк выпустил новый сольный альбом Everything I Thought It Was — первую пластинку за шесть лет, и в ней он делает вид, что за всю эту непростительную прорву времени отсутствия в чартовых гонках все еще сохранил бодрую танцевальную форму и на него даже можно ставить в букмекерских окошках капризной любви публики. Местная пресса, конечно, уже попыталась уничтожить артиста и его творение, называя «типичным», «несвежим» и «бездушным». Но поклонницы голосуют кликами, и альбом стремится занять лидирующие позиции в различных интернет-магазинах.
После первого прослушивания диск оставляет следующее послевкусие: он явно ностальгический, местами грустный, чаще — откровенно пошлый, и если под него и можно танцевать, то преимущественно неспешные парные танцы с непривередливым партнером или глупенькой партнершей.
Начинается «резиновый» релиз из 18 песен с самой грустной — Memphis (маленькая родина Тимберлейка), полной печальных воспоминаний о том, как он рвался к славе в юности. Страшная исповедь о бездушных «них», которые толкали его на вершину попсы, приговаривая, что он будет представлять там свой город, свой штат и они все будут им гордиться, поэтому он должен играть свою роль и не показывать душевной боли, ведь за это ему дадут много денег и всевозможных дорогих вещей. А потом он увидел свою душу в реке Миссисипи и вдруг что-то понял о себе важное. Совсем как Нарцисс в античном мифе, тоже углядел себя в отражении реки, да так и не смог оторваться.
После прослушивания этого душещипательного начала диска Джастина становится до слез жалко, но ровно до того момента, пока не понимаешь, что его, конечно, толкали, но ведь и он, несчастный, изо всех сил толкался и рвался к успеху. Казалось бы, парень в экзистенциальном кризисе и сейчас начнутся еще более выворачивающие душу откровения, но нет, это была лишь завлекательная обманка. Дальше начнутся только танцы. Причем максимально неприличные.
Детские слезы из первого трека сменяются завываниями страсти, доносящимися из глубины танцпола, где происходит прилюдное соитие двух влюбленных тел. То есть секс-вечеринка, то, что у нас сейчас подвергается массовым полицейским облавам и тотальному остракизму скрепников и морализаторов-нравственников. Сущий разврат в духе хулиганской группы «Мальчишник» из начала постсоветских 90-х. Тимберлейк в подробностях то шепчет, то речитативит, то стонет о том, как и что там с девушкой творится в песне Fuckin’ Up the Disco — один из трех треков, сопродюсером которых выступил Кэлвин Харрис. Американские критики ехидно намекают — мол, трек выглядит приглаженной версией песни Майкла Джексона Off The Wall, и с критиками сложно не согласиться. Но по части эмоциональности и истинного духа свободы Тимберлейку до Джексона далековато.
No Angels, еще один клубный танцевальный трек с сопродюсером Харрисом, в очередной раз доказывает, что, сидя в декрете с двумя детьми в последние годы, Тимберлейк не утратил юношеской способности пошло шутить. Клип на эту композицию — настоящий киношный ужастик, в котором артист сначала невинно соблазняет девушку на дискотеке, а потом оказывается, что она кровожадный демон, да и он — чудовище, убившее настоящего Джастина и занявшее его место. Опять же — поклонники вполне предсказуемо нашли сходство ролика с культовым клипом того же Майкла Джексона Thriller. В общем, все поняли, на кого стремится быть похожим поп-артист. Тимберлейк никогда и не скрывал, что он фанат Майкла Джексона (как Киркоров — Аллы Пугачевой) и всю жизнь пытался перенимать его приемчики. Не просто же так первый альбом Джастина состоял сплошняком из материала, от которого отказался Майкл Джексон. Тут он, конечно, даже Киркорова переплюнул. Кстати, на вечеринку по поводу презентации альбома Тимберлейк пришел в розовых очках, подражая другому своему кумиру — Элтону Джону. Не было там только знаменитой «розовой кофточки», которая бы его спросила, почему в его творчестве так много ремейков…
Это далеко не все бросающиеся в глаза цитаты и заимствования из великих, которые можно встретить на этом альбоме. Трек Play кажется как минимум наполовину идентичным по звучанию со старым хитом Fame Дэвида Боуи, только вместо слова «fame» (слава) Джастин беззастенчиво мяукает однослоговым словом «play» (игра).
Эффектным вторжением на территорию афробитов стал трек Liar, исполненный совместно с нигерийским артистом Fireboy DML. Довольно свежо и неожиданно для Джастина звучит сочетание рока и госпела в песне Sanctified, которая была записана совместно с молодой звездой соула Тоби Нвигве. На фоне всего остального лубрикантного дэнса композиция звучит как завораживающий многоуровневый арт с широким спектром звуковых смыслов. И это, конечно, дело рук не Джастина, а его гостя Тоби. Ведь большая часть альбома — это винтажный или по крайней мере типичный Джастин Тимберлейк с перчено-пошлыми диско-фанковыми прибаутками.
Основой каждого альбома Тимберлейка, начиная с сольного Justified 2002 года, была его музыкальная дружба с Тимбалэндом (соавтором, кстати, победной Believe Билана на «Евровидении-2008»). На этом диске вся звуковая суть отражается в песнях Infinity Sex и Technicolor, спродюсированных этим звездным продюсером и композитором.
В целом релиз получился глобальным, но оказался лишенным стилевого стержня, звучит слишком долго (77 минут) и разваливается композиционно. Несмотря на то, что завершается альбом закольцовывающей репликой к первой песне — треком Conditions, в котором герой просит любить его без всяких условий, несмотря на все прегрешения, даже если он станет никем, пропадет и потеряет все, что нажито непосильным трудом. Выглядит все так, будто Джастин открыл шкаф с одеждой, а из него вывалилось все содержимое, скомканное и сваленное в кучу — не разобрать, что, откуда, для чего и из какого вообще времени.
Неожиданным и милым приветом из прошлого стал, однако, трек Paradise, в котором Тимберлейк воссоединился со своими товарищами по бойз-бэнду NSYNC. В конце 90-х они взлетели на вершины хит-парадов. По сравнению со всеми сольными нарциссическими потугами этот хоровой трек звучит так тепло и трогательно, что становится очевидной реальная проблема артиста — отсутствие душевной уязвимости и теплоты, которые были бы весьма кстати сейчас.
Оглядываясь назад, публика вспоминает, как некрасиво повел себя Тимберлейк в скандале с Джанет Джексон, когда оголил ей грудь прямо на сцене между таймами американского Суперкубка 2004 года — устроил, короче, голую вечеринку на весь мир. Пресса тогда сделала из Джанет козу отпущения, а Джастин отделался небольшой паузой в карьере — ну почти все как с Киркоровым! Еще припоминают, как не по-рыцарски выскользнул из отношений с Бритни Спирс, бросив ее страдать в депрессии. На недавнем концерте в Нью-Йорке Тимберлейк сказал публике перед исполнением Cry Me A River, хита 2002 года, который якобы был посвящен Спирс: «Я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы извиниться ни перед кем, черт возьми». Эта выходка значительно понизила котировки Тимберлейка в глазах заокеанской общественности.
Альбом Everything I Thought It Was демонстрирует, что у артиста еще есть голос и чувство ритма, но этого недостаточно, чтобы умаслить злопамятную публику и утилизировать в ее глазах все прошлые грехи хладнокровного ловеласа. По мнению же профессионалов индустрии, именно душевная ущербность не дает раскрыться карьере Тимберлейка по-настоящему ярко.
Другие новости по теме...
