Учитывая распространение социальных сетей в сообществе боевых искусств, в настоящее время можно увидеть всевозможные посты, связанные с японским будо и «духом воина».
Существуют блоги, посвященные пути мирного воина и изображению просветленных самураев, следующих по пути мира. В одном из них даже есть пара воробьев, спокойно отдыхающих на рукояти катаны. Кажется, что интернет переполнен вдохновляющими афоризмами и идеями о преодолении конфликтов.
Иногда это может звучать так, как будто самураи были «искателями пути» гармонии и космического сознания. Приятно так думать. И лестно представлять себя наследниками традиции поиска благородной духовной истины, следования по пути самосовершенствования, посвящения себя становлению чистым.
Мы почти можем убедить себя, что инструмент, который был на бедре самурая, был магическим талисманом, призванным прорезать раздор и связать вселенную в большой, прекрасный узел любви.
Но это не так. Это был меч. Японская катана была разработана, помимо прочего, для того, чтобы резать плоть и мышцы, но также открывать зияющие раны, которые не могли зажить. Даже неглубокий порез мог стать причиной инфекции и вызвать медленную, ужасно мучительную смерть.
Такова ужасная реальность пути воина в феодальной Японии – и реальность всех воинов. Да, вы можете утверждать, что убийство совершалось во имя добра. Возможно, так. Это не делало страдания тех, кто умер, – и тех, кто совершил убийство, – менее тяжелыми. Или менее тяжелыми для тех, у кого не было выбора, кроме как принять их.
В социальных сетях можно найти и цитаты Миямото Мусаси (1584-1645), который для многих является примером величайшего воина-самурая, бунтаря, философа и всесторонне романтической фигуры, непобедимого в бою (даже если есть тот неудобный факт, что в единственной настоящей битве, в которой он участвовал, он был вынужден с хромотой уходить с поля после того, как поднялся по склону и получил удар по ноге отскочившим камнем).
«Конечная цель боевых искусств — не использовать их», – одна из таких цитат.
Звучит она приятно. Однако она взята из текста, написанного Мусаси, и несколько вырвана из контекста. Мусаси писал о различных стратегиях, которые можно использовать против врагов. В оригинальном японском тексте цитата передает иную мысль, чем те чувства мира и любви, которые она несет в себе в переводе.
В оригинале говорится о том, что можно быть достаточно устрашающим в позе и поведении, чтобы напугать противника, сбить его с толку, выбить из игры и, следовательно, легче убить или избить еще до начала физического контакта.
Мусаси не говорил о гармонии со вселенной. Он излагал стратегию для победы над врагом, для консолидации или расширения власти своего господина.
Это ключевой элемент в понимании самурая. «Самурай» означает «служить». Самураи были слугами. Воинскими слугами, а также, учитывая их уровень образования по сравнению с населением, слугами, которые управляли бюрократией феодов.
Их работа заключалась не в том, чтобы поддерживать внутренний или всемирный мир, а в том, чтобы сделать свои кланы и их лордов более могущественными. Японский феодализм часто был жестоким; он мог быть удушающим и принудительным. Путь воина, по крайней мере в ту эпоху, означал, что ваша жизнь принадлежит вашему господину, а ваши собственные чувства, мечты и планы всегда были вторичны по отношению к этому.
Говоря о Мусаси, можно вспомнить Микиноскэ, одного из его приемных сыновей. Мусаси встретил Микиноскэ, когда мальчик работал в конюшне. Он увидел в мальчике некоторые качества, которые ему понравились.
Сначала Микиноскэ отклонил предложение Мусаси об усыновлении; у него были родители, которые зависели от его заработков. Однако Мусаси организовал оплату, и Микиноскэ стал его протеже.
Со временем Микиноскэ стал самураем на службе у Хонды Тадатоки в нынешней префектуре Хёго. (Сцены из фильма о Джеймсе Бонде «Живешь только дважды» снимались в замке Хонды.) Хонда умер в 1626 году от туберкулеза. Узнав о его смерти, Мусаси, как предполагается, сказал: «Микиноскэ скоро навестит меня».
Он был прав. Появился приемный сын Мусаси; они разделили ужин, выпив много сакэ. В конце вечера Микиноскэ поднял бокал за отца и сказал: «Давайте выпьем за мое прощание».
Мусаси понял. Он понял, что произойдет, как только услышал о смерти Хонды.
Хотя это было не так распространено, как раньше, многие самураи все еще после смерти своего господина совершали дзюнси, ритуальное самоубийство, призванное продемонстрировать преданность. Через несколько дней пришло известие, что Микиноскэ покончил с собой.
Для нас такое поведение кажется странным. У нас нет для этого контекста – в этом и заключается суть. Нам очень трудно понять мир самураев. Легко романтизировать путь воина, прославлять храбрость, стоицизм и отвагу того, что многие считают японской версией европейских рыцарей.
Однако этот эпизод из жизни Миямото Мусаси показывает, в чем часто заключался путь воина. Он был о человеке, наблюдающем, как его сын уходит, зная, что он больше никогда его не увидит. С этим самураи сталкивались снова и снова в ту эпоху.
Вы уверены, что хотите следовать реальному, историческому пути воина?
Если так, то вам лучше быть готовым поставить себя на место Мусаси, стоящего у ворот и наблюдающего, как его сын навсегда исчезает вдали…
Другие новости по теме...
