Виктор Борцов в фильме «Покровские ворота»
Фото: кадр из фильма.
Скажешь «Виктор Борцов» — и тебе сразу ответят: «Савва Игнатьевич». «Покровские ворота», шедевр Михаила Козакова, стал для замечательного актера главным фильмом в карьере. Его узнала и полюбила вся страна, но спустя много лет он говорил: «У меня и до, и после этого было предостаточно работ не хуже. «Первый троллейбус», «Татьянин день», «И снова Анискин», «Летучий голландец», «Чича», «Допинг для ангелов», «Попечитель», «Визит дамы», «Моя семья», «Баллада о старом оружии», «Год хорошего ребенка», «Гардемарины, вперед!» — помните эти картины?»
Нет.
Ну, то есть, конечно, «Первый троллейбус», «Анискина» и «Гардемаринов» постоянно показывают по телевизору, многие видели и «Визит дамы» (еще один фильм Михаила Козакова, куда более мрачный и менее популярный, чем «Покровские ворота»), — а все остальное почти вымыто из памяти. Да и роли в этих картинах у Борцова были отнюдь не главными. Театралы, разумеется, помнят спектакли Малого театра с участием Борцова (худрук Юрий Соломин говорил: «артист он прекрасный и очень самобытный, каких не только в Малом театре, но вообще мало», — и давал Виктору Андреевичу лучшие роли). Но в кино Савва Игнатьевич затмил все. Точно такая же судьба, впрочем, была у Инны Ульяновой, сыгравшей Маргариту Павловну, — и она не жаловалась: в интервью вспоминала выдающегося актера Бориса Бабочкина, который навек остался в зрительской памяти Чапаевым. Наверное, все-таки лучше сыграть одну всенародно любимую роль, чем не сыграть ни одной.
«ОН БЫЛ СВОБОДЕН, КАК ПТИЦА»
Он родился в Оренбурге в 1934 году. Мать тяжело болела (рассеянный склероз) и в 1942 году умерла — потом Виктор Андреевич вспоминал, что никогда не видел ее ходячей. А отца в 1937-м арестовали как врага народа. В таких ситуациях родственники всегда надеялись, что в «органах» разберутся и выпустят. Редкий случай — действительно разобрались и через год выпустили: выяснилось, что человек, написавший на отца Виктора донос, претендовал на его жилплощадь.
Когда Виктору было семь лет, началась война. Конечно, Оренбурга (который в тот момент назывался Чкаловым) она впрямую не коснулась, город находился в тылу, но туда были эвакуированы многие московские и ленинградские театры. Мальчик, который до того заслушивался радиопостановками, начал ходить на спектакли, пробовал что-то изображать дома по мотивам увиденного (однажды надел бабушкино платье и попытался станцевать канкан). Когда чуть подрос, записался в театральную студию при Доме пионеров, а потом — в студию при чкаловском ТЮЗе. Поначалу играл комические роли, но, став подростком и вытянувшись в длину, сменил амплуа: в «Доходном месте», например, его назначили на главную роль Василия Жадова. После десятого класса, естественно, он поехал в Москву поступать в театральный — и с первого раза был зачислен в Щепкинское училище.
Юрий Соломин жил с ним в одном общежитии, в комнате на семь человек, и вспоминал, что Виктор не пропускал ни одного значимого спектакля, даже в какой-то момент начал специально ездить в Ленинград, чтобы увидеть постановки Георгия Товстоногова. Пока соседи писали шпаргалки к экзамену по истории КПСС, он сидел в зале МХАТа, глядя на своего кумира Бориса Ливанова. Потом Соломин сильно ему завидовал: получилось, что Борцов видел все, а он множество ярких спектаклей так и не посмотрел. «Борцов был свободен, как птица, он свободен и сейчас», — говорил Юрий Мефодьевич в начале 2000-х.
В Малом театре Борцов начал играть в 1957 году, появившись в постановке «Когда горит сердце» в роли героического комсомольца, сражающегося с белогвардейцами на Дальнем Востоке, теряющего сперва ногу, а потом и жизнь, но сохраняющего верность партии. Однако его по-прежнему привлекали характерные роли, на которые он со временем и перешел.
«ГАРДЕМАРИНЫ» ЧУТЬ ЕГО НЕ ПОГУБИЛИ
Савву Игнатьевича в «Покровских воротах» должен был играть Никита Михалков. По крайней мере, именно его Михаил Козаков видел в этой роли изначально. Но Никита Сергеевич, ознакомившись со сценарием, от роли наотрез отказался. Вообще, если почитать воспоминания, возникнет ощущение, что «Покровские ворота» на стадии сценария, съемок и первых показов не нравились почти никому: ни Елене Кореневой, согласившейся играть Людочку со страшным скрипом, ни Софье Пилявской, взявшейся за роль Алисы Витальевны в основном ради гонорара, ни Татьяне Догилевой, которая поначалу просто ничего не поняла в сценарии, ни Марку Захарову, после просмотра назвавшему фильм китчем, ни главному теленачальнику Сергею Лапину, объявившему картину пасквилем… И Виктор Борцов относился к «Покровским воротам» прохладно. «Во время съемок Козаков разрешал нам просматривать уже отснятый материал, дубли — зря он это делал, потому что, знаете, мы как-то… объелись этим фильмом. И сегодня у меня нет особого желания посмотреть его от начала до конца».
После отказа Михалкова Козаков составил два ансамбля артистов, пробовавшихся на ключевые роли. Первый был «звездным»: Хоботов — Андрей Миронов, Маргарита Павловна — Наталья Гундарева, Савва Игнатьевич — Евгений Лазарев. Во втором собрались театральные артисты, широким зрительским массам не очень известные: Анатолий Равикович, Инна Ульянова и Борцов. Козаков показал на худсовете кинопробы, и все в голос начали требовать утверждения Миронова, Гундаревой и Лазарева. Только директор «Мосфильма» Николай Сизов заявил: «Хороши оба состава. Какой снимать — решать режиссеру». И Козаков с облегчением утвердил «не звездный» состав, с которым изначально и хотел работать.
Виктор Андреевич вспоминал: «Сниматься мне, в принципе, было легко. Я ж сам вырос во дворе, так сказать, коммунальном. Поэтому прекрасно знал и рассказывал Мише, как должен быть одет мой герой, какой походочкой он должен ходить, какие усы носить, в какую игру играть — в «лянгу» тогда все резались… Тогда я боялся только одного — что не успею за месяц отсняться и нужно будет уезжать на гастроли в Тбилиси. Успели… А если откровенно, не люблю я много говорить об этой картине. Это ж было уже так давно».
Еще в одном телехите, «Гардемаринах», он сыграл камердинера Никиты Оленева Гаврилу. Сначала должен был играть эпизодическую роль банщика, который парит шевалье де Брильи, но эпизоды к тому моменту ему надоели, и он отказался. Светлана Дружинина была вынуждена дать ему роль побольше и поинтереснее. Он не только отлично сыграл, но и предложил режиссеру тему для сиквела: рассказать о принцессе Софии Августе Фредерике Ангальт-Цербстской по прозвищу Фике и ее путешествии в Россию (где она со временем стала императрицей Екатериной II). И это путешествие стало темой вторых «Гардемаринов», на съемках которых Борцов чуть не погиб: он управлял каретой, и в какой-то момент вылетел из нее головой вниз. «Слава Богу, одно место перевесило, приземлился на него. Прихожу в себя: лошадь меня долбает! И как я только голову успел руками закрыть?.. Полгорода это видело. А вытащил меня из-под лошади один шофер из киногруппы. Я потом, когда встречал его на других съемках, все поил…» — рассказывал актер в интервью.
Виктор Андреевич прожил на свете не так уж долго: всего 73 года. В 2006 году ему диагностировали рак кишечника, сделали операцию, но вылечить не смогли. Говорят, в последнюю неделю скорую помощь ему вызывали ежедневно. А за день до смерти и в день смерти скорая приезжала по шесть раз за сутки… 20 мая 2008 года его не стало. Его жена, плача, сказала журналистам: «Я не думала, что все произойдет так скоро. Мы старались с ним эту тему не затрагивать, никогда не обсуждали, где он хотел бы быть похоронен. Я теперь осталась совсем-совсем одна, ведь детей у нас нет…»
Единственная дочь Виктора Андреевича родилась в первом браке; говорят, он старался ее обеспечивать, при этом во многом отказывая себе. А в последних интервью много говорил о коллегах, которыми восхищался: Павле Луспекаеве, Джине Хэкмене, Иннокентии Смоктуновском, Алисе Фрейндлих, Олеге Ефремове, Павле Оленеве. А из современных артистов выделял Виктора Сухорукова, Владимира Ильина и Романа Мадянова: «он очень смешно играет, оставаясь при этом поразительно серьезным. Это — редкий талант!»
НЕСКОЛЬКО НЕЗАБЫВАЕМЫХ ФРАЗ САВВЫ ИГНАТЬЕВИЧА
— Натюрлих, Маргарита Павловна!
— Штихель штихелю рознь. Одно дело шпицштихель. И совсем другое — больштихель!
— Лев Евгеньевич, бывший её, вот спроси хоть Костика, это выдающийся феномен. Подкован, надо сказать, исключительно. На всех языках как птица поет. Но вот по той же причине нет равновесия в голове.
— На всех языках говоришь, а по-русски не понимаешь. Живут не для радости, а для совести!
— Помню, приходит ко мне одна, просит выгравировать надпись на часах. А надпись была такая: «Спасибо за сладостные секунды». Ну, я спрашиваю: артисту? Нет. Писателю? Нет. Оказалось, мужу.
Другие новости по теме...
