«Не сомневаюсь в таланте, но наши парни его не понимают».
Владелец и основатель «Филадельфии» Эд Снайдер ненавидел СССР и никогда этого не скрывал.
В январе 1976-го, после матча Суперсерии с ЦСКА, в его офисе появился новый и очень ценный артефакт – вырезка из газеты «Комсомольская правда». В центре статьи была карикатура с игроками его команды, которые как варвары размахивали огромными дубинами, запугивая армейцев.
На «Спектруме» москвичей встречали свистом и антисоветскими плакатами с призывами дать свободу лицам еврейской национальности в СССР, а на площадке с первой смены пошла жесткая рубка. Настолько жесткая, что уже на 11-й минуте главный тренер ЦСКА Константин Локтев досрочно увел команду в раздевалку.
«Флайерс» в ответ на силовой прием Валерия Васильева против Бобби Кларка провели четыре хита подряд – причем несколько раз досталось Валерию Харламову. После удара Билла Барбера он быстро вскочил, но почти сразу получил клюшкой в область шеи от Эда ван Импа. Судьи посчитали, что ничего не произошло – и гости решили, что с них хватит. Руководство НХЛ около 15 минут уговаривало делегацию из СССР вернуться на лед, и, по мнению Снайдера, ключевыми стали именно его слова. «Я сказал, что ЦСКА может собирать свои клюшки и лететь домой, но тогда они не получат ни цента», – вспоминал владелец «Филадельфии».
На кону было почти 200 тысяч долларов – столько лига должна была заплатить москвичам за участие в серии.
Матч продолжился. ЦСКА получил две минуты за затяжку времени, быстро пропустил – и в итоге проиграл 1:4 (13:49 по броскам). Это поражение было для советской команды единственным во всем турне, и хотя журналисты прошлись по стилю игры «Филадельфии», сравнив его с нападением банды Аль Пачино на артистов Большого театра, Снайдер получил то, что хотел. Ощущение превосходства.
«Самый разгар Холодной войны – и в «Правде» выходит карикатура, на которой большой сильный человек с логотипом «Флайерс» бьет маленьких русских. Когда я увидел это, то сразу пришел в восторг», – рассказывал он для New York Times.
***
Отец Снайдера – Сол Шнейдер – родом из украинской деревни Рафаловка, которая в начале 20-го века была частью Российской империи. В 1909-м совсем маленький мальчик вместе с родителями Янкелем и Ципи, тремя братьями и сестрой бежали в США от еврейских погромов и со временем обосновались в Миссури. Там Шнейдеры стали Снайдерами, сменили кузнечное дело на торговлю фруктами и спустя несколько очень тяжелых и голодных лет основали сеть продуктовых магазинов. Сол встретил девушку Лилиан, дочку беженцев из Варшавы, и когда у них появился сын Эдвард, пара уже относительно крепко стояла на ногах, чтобы дать ему хорошее образование.
В колледже Эд в числе прочего изучал политическое устройство СССР и стран Дальнего Востока, а окончательно его взгляды на жизнь сформировал роман-антиутопия Айн Рэнд «Атлант расправил плечи», написанный в 1957-м. Снайдер и прежде негативно относился к социализму и коллективизму, а после прочитанного возненавидел саму идею вмешательства государства в рыночную экономику и ограничения свобод еще больше. Он предлагал крупнейшим колледжам страны включить в программу курс философии объективизма, а когда получил отказ, финансировал создание института имени Рэнд.
«Отец часто вспоминал русскую пословицу о том, что рыба всегда гниет с головы», – рассказывал Эд, и очевидно, что его антисоветской позиции придерживались во всем клубе. Чрезмерная агрессивность игроков «Филли» в матчах против команд из СССР – это не только спортивные эмоции.
В середине 80-х «Флайерс» заявляли, что больше никогда не допустят советские команды на свою арену, так как, играя с ними, они бы поддерживали политический строй в СССР. А когда лига настаивала на проведении таких матчей, игроки и руководство «Флайерс» не стеснялись говорить все, что приходило им в голову. Перед встречей со сборной советских клубов в 1983-м Бобби Кларк сказал: «Русские прилетели сюда, чтобы заработать денег, а потом потратить их на воспитание новых игроков, которые будут надирать нам задницы. Слушайте, их солдаты все еще в Афганистане, а мы позволяем им играть у нас за деньги. Пошли бы они к черту!»
«Филадельфия» проиграла 1:5, и очередь комментировать дошла до Эда Снайдера.
«Давайте мы возьмем себе одну пятерку из «Ойлерс», еще одну – из «Айлендерс». Мы будем обыгрывать их каждый раз. Нет сомнений. Мы просто тупые, раз соглашаемся на подобный формат серии. Мне надоело позориться на фоне русских. Это портит имидж НХЛ», – ругался владелец клуба.
***
Тот факт, что именно «Флайерс» стали первым клубом НХЛ, который задрафтовал игрока из СССР (Виктор Хатулев в 1975-м), не противоречил жизненной позиции Снайдера. Он был только за то, чтобы выдернуть (по его словам, «спасти») яркую индивидуальность из закрытой системы. «Филли» пытались заманить к себе Хатулева в середине 70-х, когда его еще пускали в Северную Америку. Скаут клуба Эрик Коувиль показал нападающему чемпионский перстень и сказал, что он получит такой же, если окажется в «Филадельфии». Но Виктор не рискнул.
До второй попытки заполучить Хатулева дело не дошло. Он был надолго дисквалифицирован за удар судьи во время матча с ЦСКА, а в 26 лет завершил карьеру.
«Важно различать: мы не против русских игроков в команде. Мы против советского правительства. Мы не хотим помогать ему, вливая в экономику 100-200 тысяч долларов, которые они запросят. Не понимаю этот роман НХЛ и СССР. Есть же Германия, Италия, Швейцария или, например, Япония, где мы можем продвигать наш продукт», – объяснял журналистам президент «Флайерс», сын владельца клуба Джей Снайдер в марте 1990-го.
Всего через три месяца «Филли» впервые за 15 лет выберут на драфте игрока ЦСКА (Вячеслав Буцаев), а спустя полтора года подпишут контракт с Андреем Ломакиным – первым советским хоккеистом в истории клуба.
Другие новости по теме...
Что случилось, и почему именно он?
За несколько месяцев в мире в целом и в НХЛ в частности изменилось примерно все. Открылись одни границы и закрылись другие, белое стало черным и наоборот, а то, что стоило 63 копейки, выросло в цене втрое – до 1 рубля 80 копеек. Пока «Филадельфия» размышляла о моральных ценностях, остальные – менее принципиальные клубы лиги – распределяли права на потенциальных новичков из Европы на драфте и становились сильнее не только на бумаге.
А «Флайерс» забуксовали. Они относительно успешно пережили расставание с поколением Кларка, Парента и Барбера, которое завоевало два Кубка Стэнли, но когда из-за травм и поспешных обменов распалось ядро из Тима Керра, Дэйва Пулина, Брайана Проппа и Марка Хоу, у клуба начались проблемы. В марте 1991-го «Филадельфию» на финише регулярки обошли «Нью-Джерси» Фетисова и Касатонова и «Вашингтон», в составе которого почти в каждом матче набирал очки бывший нападающий «Сокола» Дмитрий Христич. После двух лет подряд без плей-офф «Филли» нужны были новички – в том числе с прежде закрытого для нее рынка.
Правда, выбирать к тому моменту было особенно не из кого. Первую пятерку «Красной машины» уже расхватали. Тех, кто помладше – Быков, Хомутов, Каменский, Гусаров, Семак и Семенов – тоже. Права на звездочек вроде Могильного, Буре и Федорова были поделены, и из тех, кто регулярно играл за сборную СССР на больших турнирах, доступным оставался только один. Форвард московского «Динамо» Ломакин.
***
Андрей не забивал так много, как одноклубник Юрий Леонов, но Виктор Тихонов брал на два Кубка Канады и Олимпиаду в Калгари именно его – а это знак качества. Ломакин не выделялся габаритами, что немного настораживало «Филадельфию», но идеально катался, защищался в меньшинстве и был не из трусливых. В матче со сборной США на Кубке Канады-1987 он получил клюшкой в лицо от Гэри Сутера (Бобби Кларк тогда сказал, что в жизни не видел ничего более жуткого), но, несмотря на 20 швов, вернулся на лед и даже отдал голевую передачу. Еще Ломакин превосходно играл в суперсериях против клубов НХЛ, а его возраст – 27 лет на момент драфта – был даже плюсом. За молодежь советские клубы еще цеплялись – тех же, кто был постарше, отпускали спокойнее.
Он рано потерял отца – тот погиб в результате автомобильной аварии. А весной 1985-го, за несколько дней до свадьбы, Андрей сам вылетел с трассы на своей «шестерке» и получил компрессионный перелом шейных позвонков. Говорили, что одно неосторожное столкновение может привести к непоправимым последствиям, но – чудо – Ломакин восстановился, и, получив шанс, заиграл на новом для себя уровне. Стал лидером «Динамо», выиграл Олимпиаду, два чемпионата СССР… Он начал сезон-1991/92 в Москве и после него планировал уехать на заработки в Европу, но появился вариант с «Филадельфией», от которого было сложно отказаться. Российский клуб получил 200 тысяч долларов в качестве компенсации, Ломакин – контракт на 240 тысяч в год.
«Я ведь здесь себя практически исчерпал. Чувствую, начал застаиваться. В 27 лет на прогресс рассчитывать трудновато, но почему бы не попробовать? <...> Хочется хоть на старости лет окунуться в атмосферу, где все действительно подчинено игре. К нашей нищете еще добавляется на каждом шагу и неорганизованность. Игрок должен тащить с собой форму, а зритель – бутерброды. При таком подходе игра может быть праздником?» – рассказывал Ломакин «Спорт-Экспрессу» перед отъездом.
«Уровень жизни в Москве падает. Игроки стараются уехать как можно скорее», – отмечал игрок уже на первой пресс-конференции в Филадельфии. С переводом ему помогал агент Марк Гандлер, который в начале 90-х вывез в НХЛ почти весь состав «Динамо».
***
Ломакин прилетел в США в ночь на 4 октября – накануне стартовой игры «Флайерс» в чемпионате. Провел одну тренировку, сходил на командный ужин, а 6 октября попал в заявку на матч с «Питтсбургом». Коффи, Марио, Мерфи, Маллен, Стивенс, Троттье и Ягр – у любого другого новичка от встречи с обладателями Кубка Стэнли голова могла пойти кругом, но Ломакин играл против многих из них в сборной и на льду не затерялся. Мог забить в первой же смене, выходил в большинстве, а если бы реализовал выход один на один, дебют получился бы идеальным.
Еще через три дня – премьера на домашней арене. На «Спектруме» тем вечером будто специально чествовали чемпионский состав из середины 70-х – с Кларком, Барбером, ван Импом и прочими. На большом экране показали анонс фильма, который создали к юбилею клуба, а там – беззубый Кларк со словами «I hated the Russians» («Я ненавидел этих русских»). Может и к лучшему, что на английском Ломакин тогда говорил так себе.
«НХЛ, конечно, делает правильно, что приглашает всех сильнейших. Но я не в восторге от того, что в «Филадельфии» играет хоккеист из СССР. Я из того поколения… Мы думали, что мы были правы. Они думали, что правы они… И на площадке все это выливалось… В общем, я не в восторге», – признавался ван Имп.
На трибунах появление первого игрока из СССР встретили сдержанно, но к середине игры Андрей отдал голевую передачу и создал достаточно моментов, чтобы вся нехоккейная шелуха окончательно отвалилась.
Главное, что его отлично приняли в команде. Переводчиком Ломакина в раздевалке был чех Иржи Латал, в одном звене с ним играл швед Пер Эклунд, Рик Токкет сравнивал его с финном Илккой Синисало, который провел в «Филадельфии» несколько успешных сезонов, а куратором и соседом в выездных матчах стал канадец Керри Хаффман.
«Парням в команде все равно, откуда игрок, если он поможет им приблизиться к Кубку Стэнли. Да хоть с Марса», – говорил капитан «Филли» Рик Токкет.
И Ломакин начал сезон так, что удивил и команду, и самого себя: с 4 голов и 7 очков в 5 матчах. И это в новом коллективе, без предсезонки, без семьи и с примитивным английским. После дубля в игре с «Квебеком», в которой «Флайерс» летели 0:3, но победили, 16 тысяч болельщиков на «Спектруме» аплодировали ему стоя. Представить такое еще несколько лет назад было невозможно.
***
«Времена меняются», – лаконично отметил Андрей, которого за быструю адаптацию к североамериканскому хоккею и открытость в общении со СМИ ставили в пример вечно угрюмому Могильному. Хаффман рассказывал, что Ломакин часами зависал в англо-русском словаре, и уже через месяц говорил лучше нападающего «Баффало», который проводил третий сезон в НХЛ. Хотя не обходилось и без курьезов.
«Однажды мы хорошо погуляли после матча на выезде. Андрей проснулся и стал говорить со мной по-русски. А когда понял, что я ничего не понимаю, шлепнул себя по губам», – травил байки Керри.
В клубе его в шутку называли «Горби» или «Борис» – следить за политической жизнью в СССР там не переставали. В начале ноября Ломакину стало спокойнее в бытовом плане – в Штаты прилетели супруга Галина и сын Слава, которым не сразу дали американскую визу. «В Москве проблемы с продуктами, приходиться выменивать их по бартеру», – переживал он за родных, пока те еще находились в Союзе.
Зато начались трудности на площадке. Его скоростные проходы и скрытые передачи больше не удивляли соперников, и их эффективность упала. Главный тренер «Флайерс» Пол Холмгрен в поисках оптимальных сочетаний погонял Андрея по разным звеньям, а в начале декабря погнали его самого. «Филадельфию» возглавил 59-летний клубный скаут Билл Дайнин, который прежде тренировал только в ВХА и АХЛ.
Холмгрен позволял Ломакину творить, терпел его потери в средней зоне и ругался только тогда, когда нападающий мало бросал, но Дайнин требовал совсем другой игры. «Я не сомневаюсь в его таланте, но проблема в том, что сейчас наши парни его не понимают. Андрею нужно лучше приспособиться к североамериканскому хоккею. Уверен, в следующем сезоне он будет очень полезен нам», – говорил новый главный тренер «Филадельфии».
В середине декабря Андрей провел свой лучший матч в НХЛ, набрав 4 (1+3) очка в Чикаго. Но это была яркая вспышка, которая не получила продолжения. Ему на уши крепко присел ассистент Динина, начинающий тренер Кен Хичкок. «Молодые игроки из СССР быстро схватывают требования, а вот тех, кто провел в системе более 10-15 лет, переучить сложнее», – объяснял Кен, который мог больше часа разбирать с Ломакиным ошибки на видео. «Когда мы забрасываем шайбу в чужую зону, крайний нападающий должен бежать за ней и оказывать давление на защитников. А Ломакин в это время катается в средней зоне, что недопустимо для НХЛ».
Дайнин/Хичкок просили Андрея и других европейцев «Филли» чаще втыкаться в соперников – и такой стиль подразумевал травмы. Сначала колено повредил Эклунд, ну а в конце января с переломом кисти выбыл и Ломакин. Он пропустил больше месяца, а когда вернулся, место креативщика на правом фланге уже было занято другим. «Флайерс» обменяли Токкета на Марка Рекки – свою новую большую звезду.
****
Ломакин завершил дебютный сезон с 30 (14+16) очками в 57 матчах, что с учетом всех факторов было более чем неплохо. Но после такого яркого старта и клуб, и сам игрок надеялись на лучшее. К тому же в плей-офф «Филадельфия» опять не попала.
«Мы будем играть лучше. Я буду играть лучше», – обещал он журналистам перед началом второго года в НХЛ, и его надежды были обоснованными. Летом 1992-го «Филадельфия» выменяла у «Квебека» Эрика Линдроса, а вместе с ним в команде появились еще два хоккеиста из России – Вячеслав Буцаев и Дмитрий Юшкевич.
Ломакин, помимо игровых обязанностей, получил роль переводчика – и справлялся настолько хорошо, что новички даже не думали учить английский. Больше остальных ругался форвард Брент Федык, которого ставили в одно звено с русскими игроками.
«Общение с ними на льду просто отсутствует, оно примерно равно нулю. В «Детройте» моим центром был Сергей Федоров, и он старался изо всех сил, чтобы выучить язык. Если бы я поехал играть в Россию, то должен был знать русский, чтобы понимать систему», – ворчал он.
Хичкок направил свое внимание на хоккейное перевоспитание Буцаева, а Дайнин продолжил воевать с Ломакиным, который, по мнению тренеров, не воспринимал игровое задание. Были ссылки в запас, постоянные травмы и смены партнеров, а голов (8) и очков (20) набралось совсем немного. Неудивительно, что «Филадельфия» не стала защищать Андрея перед драфтом расширения-1993.
«Наверное, в этом сезоне мы не дали ему достаточно шансов показать себя, и нам стоило набраться терпения. Но Ломакину уже 29 лет, и лучше мы будем терпеливыми с кем-то из молодых хоккеистов», – комментировал решение клуба генменеджер Расс Фарвелл.
На драфте Андрея забрала «Флорида», состав которой формировал тот самый Бобби Кларк. В своем выборе он ничуть не разочаровался. Ломакин провел сильный сезон (47 очков) в составе «Пантерс», и его красивые голы добавили южной команде новых фанатов.
Осенью 1995-го Ломакин уехал в Швейцарию, затем провел пару лет в Германии и завершил карьеру. Спрос в Европе на него еще был, но шея и спина болели так сильно, что игра становилась мучением. Андрей вернулся в США, поработал детским тренером, а в декабре 2006-го «Спорт-Экспресс» сообщил о его смерти. Ему было всего 42.
Уже потом в интервью Юрию Голышаку бывший одноклубник Ломакина по «Химику» Александр Черных расскажет подробности. В области шеи, где был перелом, возникла опухоль, которая дала осложнения. А всего за полгода до смерти хоккеиста не стало его 20-летнего сына. По трагическому совпадению он погиб в автомобильной аварии.
***
Вслед за Ломакиным «Филадельфия» рассталась и с Буцаевым, хотя изначально с ним связывали большие надежды. Да и в целом опыт взаимодействия клуба с хоккеистами из России, скорее, негативный. Не оправдал ожиданий первораундник Герман Рубцов, не заиграли Николай Жердев, Дмитрий Афанасенков и Андрей Коваленко. До сих пор приходится платить Илье Брызгалову, контракт которого выкупили 11 лет назад, со скандалом уехал Евгений Медведев, нелепо оборвалась жизнь Дмитрия Тертышного. Локальные успехи Сергея Бобровского и Ивана Проворова – исключения из невеселого списка, а из всех нападающих, сыгравших за «Флайерс», только Валерий Зелепукин набирал больше 30 очков за сезон.
Судя по тому, как начал карьеру в НХЛ Мичков – а лучшим новичком месяца не становился даже Эрик Линдрос – с ним «Филадельфия» не ошиблась. Хотя, как показывает история клуба, с выводами лучше не торопиться.
Фото: КХЛ/Беззубов Владимир; East News/AP Photo/George Widman, AP Photo/File, AP Photo/Rusty Kennedy; Brian Cahn/ZUMA Press/Global Look Press; Gettyimages/Steve Crandall; РИА Новости/Фред Гринберг
