Авторы романа считали, что Глеб Жеглов — злодей, но Владимир Высоцкий изменил его образ. Фото: Кадр из фильма
Сериал о буднях МУРа (Московского уголовного розыска) показали по Центральному телевидению 11 — 16 ноября 1979 года, приурочив премьеру к Дню милиции. «В ту неделю в Москве был впервые зарегистрирован криминальный феномен: уличная преступность в вечерние часы составляла ноль, — вспоминал соавтор сценария Георгий Вайнер. — Люди сидели и смотрели по телевизору Жеглова — Высоцкого». Да весь огромный Советский Союз усаживался тогда вечерами перед голубыми экранами! Фразы из сериала сразу ушли в народ. «Вор должен сидеть в тюрьме!», «Дырку ты от бублика получишь, а не Шарапова!», «А теперь — Горбатый! Я сказал: Горбатый!»
Говорят, это был лучший подарок к профессиональному празднику за все время существования правоохранительных органов. Да вот незадача: День милиции (с 2011 года — День сотрудника органов внутренних дел РФ. — Ред.) официально отмечается 10 ноября. А премьера состоялась после праздника.
Почему?
«Страшное орудие»
Проблемы начались уже с романом «Эра милосердия», по которому и сняли культовый сериал. Обычно книги Аркадия и Георгия Вайнеров с ходу выходили большими тиражами. Но этот роман цензура не пропустила в печать. Слишком уж отрицательным выглядел главный герой — капитан Жеглов, произносящий фразу: «Милосердие — поповское слово!» Настоящий палач, который никак не соответствовал светлому образу муровца. «Для него не существует ценности человеческой жизни, свободы, переживаний, — объяснял Георгий Вайнер. — И совершенно очевидно для тех, кто помнит немножко историю, что вслед за событиями 45 — 46-го годов, описанными в романе, наступила волна чудовищных репрессий, где именно Жегловы отличились в корпусе МВД-МГБ неслыханными злоупотреблениями, злодействами, потому что искренняя убежденность в правоте дела, которое они делают, безусловные личностные способности, отсутствие всяких моральных сомнений делало их страшным орудием. В романе это прослеживается, и понятно, что будет из Жеглова завтра».
В 1975-м сокращенный вариант романа вышел в молодежном журнале «Смена» под названием «Место встречи изменить нельзя».
Затем братья сделали ход конем. Отдали рукопись в издательство Министерства обороны СССР. Военную цензуру не интересовал моральный облик сыщиков. Главное, чтобы не было военных тайн. Разумеется, в романе о МУРе таких секретов не водилось. Цензоры дали добро. Правда, пришлось дополнить книгу фронтовыми воспоминаниями Шарапова.
В 1976-м «Эра милосердия» вышла в «Воениздате» в серии «Военные приключения».
Застолбил себе роль
Получив в издательстве 10 авторских экземпляров, братья закатили банкет. Пригласили десять близких и приятных им людей и вручили книгу с автографом. Среди гостей был и Владимир Высоцкий.
«Володя в тот вечер был не в духе, не пил, — вспоминал Аркадий Вайнер. — Вскоре поднялся, сурово осудил наше застолье за бездельное времяпрепровождение и сказал, что лучше поедет читать книгу. Мы, конечно, огорчились, но что поделаешь. Разбудил нас на следующий день ранний звонок в дверь.
— Поздравляю, братья, вы написали замечательный роман! — с порога возгласил Володя. — Я читал его всю ночь!
— Спасибо, — промямлили мы, не скрывая удивления. — И ты не поленился приехать спозаранку, чтобы…
— Конечно! Я ведь и вообще парень неленивый, — ответил он словами Жеглова. — Впрочем, дело не в этом. Я приехал застолбить Жеглова! Ваша «Эра» — это большое, очень большое кино! И так, как я вам сыграю Жеглова, его вам никто не сыграет!
— Так уж и никто! — съехидничал кто-то из нас. — Чем плох для Жеглова Сергей Шакуров?
Володя на мгновение опешил: «А что? Красивый, мужественный. Да, Шакуров сыграет. Не хуже меня».
— А Николай Губенко? Неужели не сладит с Жегловым?
Володя замер, как громом пораженный: «Коля! Как же я о нем забыл? Да, Губенко сыграет лучше меня! Да только вам не надо лучше. Вам надо, как я сыграю Жеглова!»
Все дружно рассмеялись. Мы понимали, чувствовали, были уверены: конечно же, Глеба Жеглова должен сыграть именно Высоцкий с его абсолютным знанием жегловского материала, среды, лексикона и умением все это выразить не только внешним рисунком актерского исполнения, но и неповторимой своей речью, со всем интонационным разнообразием, присущим только ему одному».
Фиктивные кинопробы
Воодушевленные Вайнеры написали сценарий. В июне 1977-го его утвердили на Одесской киностудии. Братья пригласили режиссера — Алексея Баталова. На Центральное телевидение ушла заявка на семь серий «Эры милосердия». Там расщедрились на пять. Высоцкий хохотал: «Надо было просить десять серий — дали бы семь!»
Сотрудничество с Баталовым не сложилось. Вроде бы он сам хотел играть Жеглова. Узнав, что роль обещана Высоцкому, ушел к Меньшову играть Гошу в картине «Москва слезам не верит».
По соглашению с Одесской студией Вайнеры сами подбирали режиссера. Поиски затянулись. Выручил Высоцкий. Познакомил со своим приятелем Станиславом Говорухиным, у которого снимался в «Вертикали». Дескать, Слава обожает «Эру милосердия», мечтает поставить по ней картину. Тот обаял братьев: целыми страницами цитировал «Эру», знал роман вдоль и поперек. Смущенно попросил взять его режиссером. Поклялся, что не будет менять в сценарии ни единого слова без согласия авторов. Высоцкий подтвердил, что Слава мужик серьезный, курочить сценарий не станет. Вайнеры согласились.
И тут вновь начались проблемы с Жегловым. В «Останкино» вполне прозрачно намекнули: «Есть мнение, что использовать Высоцкого нецелесообразно».
«Мне так мало осталось»
10 мая 1978 года — первый день съемок. Для Высоцкого он мог стать последним в фильме. Это был день 40-летия Марины Влади. «Марина была категорически против того, чтобы супруг в нашей картине снимался, — вспоминал оператор Леонид Бурлака. — Влади на колени становилась перед Славой, умоляла: «Отпусти Володю, ему уже недолго осталось!» Мол, здоровье подорвано, он себя очень плохо чувствует, а у нее есть возможность подлечить его за границей. Все знали, что она права. Высоцкий выглядел неважно. Он очень хотел сниматься, но понимал — картина будет тяжелой: пять серий, ежедневная занятость. Видимо, они с Мариной заранее это обсудили, и он был с ней согласен. Но сам затеять со Славой такой разговор не мог, ведь он же и заварил эту кашу с сериалом. В конце концов Говорухин пошел ва-банк, сказал Володе: «Если тебя не будет, я отказываюсь снимать».
Марина Влади понимала: Высоцкий губит себя и боялась, что съемки в фильме ускорят полет в пропасть. Фото: Игорь ГНЕВЫШЕВ/Global Look Press
Говорухин подтверждал эту историю: «Мы в Одессе, на даче нашего друга. И вот — неожиданность. Марина уводит меня в другую комнату, запирает дверь, со слезами просит: «Отпусти Володю, снимай другого артиста». И Володя: «Пойми, мне так мало осталось, я не могу тратить год жизни на эту роль!» Как много потеряли бы зрители, если бы я сдался в этот вечер».
Стороны пришли к компромиссу: у Высоцкого будет особый щадящий режим. Съемки чередуются с днями отдыха. Говорухин слово сдержал. Высоцкий с женой отдохнул на Таити, провел гастрольный тур по городам Америки.
Съемки продолжались целый год. Разное было на съемочной площадке за это время. Во время погони за Фоксом Высоцкий стреляет из движущейся машины по уходящему студебекеру. «Реквизиторы не учли толщину стекла, — рассказывал оператор Леонид Бурлака. — Требовалось тонкое, всего 2 мм, чтобы легко разбить и не поранить актера. Они же поставили 6-миллиметровое. Володя бьет рукояткой пистолета по стеклу, а оно не разбивается. Стукнув посильнее, глубоко порезал руку от мизинца и до запястья. Если присмотреться, это даже в кадре видно, но в суматохе никто не обратил внимания. После команды «Стоп!» кровь лилась прямо с локтя и залила сиденье автобуса. Но не бывает худа без добра: играть на гитаре порезанной рукой Володя не мог, поэтому о концертах ему на некоторое время пришлось забыть и мы получили его в единоличную собственность».
Были и конфликты с телевизионным начальством. Что Высоцкий отразил в шуточной песне, посвященной братьям Вайнер:
Наше телевидение
требовало резко:
Выбросить слова «легавый»,
«мусор» или «мент»,
Поменять на мыло шило,
шило — на стамеску.
А ворье переиначить
в «чуждый элемент»…
На следующий день после праздника
3 августа 1979 года скоропостижно скончался главный консультант телесериала «Место встречи изменить нельзя» замминистра МВД СССР Константин Никитин. Защитник Высоцкого — Жеглова. И начались проблемы со сдачей уже готовой картины. Члены принимающей комиссии, пришедшие после смерти Никитина, заявили: «Вы с ума сошли? Хотите, чтобы весь Союз неделю говорил о ворах и проститутках?»
Возникла странная ситуация. Фильм Говорухина официально не запретили, но и не приняли. Пауза затянулась. Говорят, только после вмешательства министра МВД Щелокова «Место встречи…» решили выпустить в телеэфир, приурочив ко Дню милиции. Но премьера состоялась лишь на следующий день после праздника.
Владимир Высоцкий умер через 8 месяцев после премьеры главной своей картины. Ему было 42 года. И только в 1987-м он посмертно стал лауреатом Государственной премии СССР «За создание образа Жеглова в телевизионном художественном фильме «Место встречи изменить нельзя» и авторское исполнение песен».
В ТЕМУ
«Не могу убить человека в пяти шагах»
Главный вопрос: как беспощадный палач из романа «Эра милосердия» превратился на экране во всенародного любимца?
— При всей любви к своему романному персонажу Володя не мог просто «сфотографировать» его, — объяснял метаморфозу главного героя Георгий Вайнер. — Ему никак не хотелось играть палача. Жесткого человека — пожалуйста, но не истязателя, не убийцу безоружных людей. Он вдохнул в Жеглова черты собственной личности, а значит, присущей ему мягкости, человечности. Ни я, ни мой брат не пытались вмешаться в изменение трактовки образа Жеглова. Потому что видели — бесполезно!
Один из ключевых эпизодов «Места встречи…» — гибель бандита Левченко во время ареста банды Горбатого. В романе Левченко, утративший веру в правосудие, пустился в побег. Меткий стрелок Жеглов мог ранить беглеца в ногу, но сознательно застрелил. Из-за чего Шарапов окончательно рассорился с Жегловым и решил обратиться к руководству с заявлением назначить его в другое подразделение МУРа.
Высоцкий горько сказал Вайнерам: «Не могу я хладнокровно, да еще «с озорной улыбкой» (была такая ремарка в книге) убить человека в пяти шагах. В крайнем случае, меня должно что-то к этому вынудить. Давайте думать». И сам же предложил: «Пусть побег Левченко будет реальным. Ну, если через секунду он скроется — тогда мой выстрел будет хоть как-то оправдан».
Эпизод сняли так, как предложил Высоцкий. Жеглов, согласитесь, не выглядит здесь палачом. Долго колеблется: стрелять — не стрелять? Выстрел раздается в самый последний момент, когда беглец вот-вот скроется. К тому же капитан МУРа не знал, что Левченко пришел вместе с Шараповым сдавать банду.
Героиня Натальи Даниловой Варя Синичкина осталась жива только по воле телевизионного начальства. Фото: Кадр из фильма
«Между прочим, руководство Центрального телевидения очень просило не убивать Левченко, — рассказывал оператор картины Леонид Бурлака. — Дескать, слишком уж мрачный финал получается. Братья Вайнер стояли на своем: так, как в романе, и точка! Зато председатель Гостелерадио СССР Сергей Лапин смог спасти в сериале Варю Синичкину. В романе она погибала. Шарапов, вернувшись с задания, увидел в МУРе ее портрет с траурной лентой. Аргумент у Лапина был железобетонный: с каким настроением люди пойдут утром на работу, зная, что Варя погибла?»
За кадром
Наступил на горло собственным песням
Многих удивило, что в «Месте встречи…» Высоцкий не исполнил ни одной своей песни (куплет из романса Вертинского «Лиловый негр» не в счет). А ведь они должны были звучать. В каждой серии! Так с самого начала планировали братья Вайнеры.
Мало того, 10 мая 1978-го директор картины Джемила Панибрат заключила с артистом договор о написании пяти текстов песен для «Эры милосердия» (первоначальное название телесериала). За них студия обязывалась уплатить автору 1000 рублей, по 200 рублей за один текст. Договор утвердил директор Одесской киностудии Геннадий Збандут.
Отдыхая в августе 78-го с Мариной Влади на Таити, Владимир Семенович сочинил для фильма Aimeo «Песню о конце войны». Записал на фирменном бланке отеля:
Сбивают из досок столы во дворе,
Пока не накрыли — стучат в домино.
Дни в мае длиннее ночей в декабре,
Но тянется время — и все решено…
Собирался «Жеглов» также петь «Балладу о детстве» со строками:
И вот ушли романтики
Из подворотен ворами.
Идеально ложился в фильм о сотрудниках МУРа и «День рождения лейтенанта милиции в ресторане «Берлин»:
Побудьте день вы в милицейской шкуре —
Вам жизнь покажется наоборот.
Давайте выпьем за тех, кто в МУРе,
За тех, кто в МУРе никто не пьет!
Так почему же мы их не услышали?
Нет, бдительная советская цензура ни при чем. Вот что вспоминал Аркадий Вайнер: «Как-то утром, когда перед съемкой мы гуляли по обширному парку Одесской киностудии, Володя сказал:
— Ребята, меня гложут сомнения по части песен. Мы не сразу уловили, о чем идет речь.
— Ведь мы снимаем конец сорок пятого года, — продолжал Володя. — Оперативника Жеглова и его группу. Я легко превращаюсь в Жеглова, просто становлюсь им, ей-богу. Надо думать, и зритель в это время будет видеть только Жеглова. Но вот представьте, я взял гитару, запел. Вы не боитесь, что мы разрушим образ? Я, например, боюсь, что люди могут воспринять это как концертный номер Высоцкого, мой персонаж раздвоится. Нужно нам это?»
Братья поняли: Высоцкий прав.
«Но Володя нас заверил, что в следующем сериале — а у него была идея, он с ней носился, что мы напишем продолжение «Места встречи…», где он вновь будет играть Глеба Жеглова, — мы песни запустим».
Увы, ранняя смерть Высоцкого поставила крест на продол- жении фильма.
«Конклав» с Файнсом, «Великая» с Уинслет и «Зять» с Нагиевым: что смотреть в кино (подробнее)
Другие новости по теме...
