Юлия Рутберг на открытии XI Забайкальского международного кинофестиваля. Фото: Олег Федоров, предоставлено организаторами фестиваля
Юлия Рутберг прилетела в Читу на XI Забайкальский международный кинофестиваль. В рамках события 58-летняя актриса также выступила со своим моноспектаклем «Кабаре Бродячая собака». На сцене Забайкальского краевого драматического театра Юлия вспоминала разные этапы жизни, читала стихи и много шутила. Также Рутберг иронично подметила, что «бродячая собака» — это ее образ жизни, так как она постоянно гастролирует. Но при этом, актрисе нравится путешествовать. Кстати, перед спектаклем в тот же день артистка побывала в одном из местных дацанов (буддийский храм, — прим. Ред.). Юлия держала зал почти два часа, изредка смачивая горло коньяком, бутылка которого стояла на стуле рядом с ней. «Хочу выпить за вас, хочу, чтобы вы интересно жили», — обратилась звезда к залу. В конце публика аплодировала Рутберг стоя, а KP.RU удалось записать небольшое интервью с Юлией за кулисами.
Юлия, я краем уха услышала, что вы никогда ничего не записываете даже на бумаге. Как вам удается запоминать такие объемы информации? Вы и рассказываете, и стихи читаете…
Ну стихи — это одно, потому что это литературный материал, который должен быть подготовлен. Ты обязан выучить наизусть. А подводки, понимаете, дело все в том, что кабаре требует сиюминутности. Это такой жанр. И для того, чтобы быть живой, надо подбирать слова. Ты знаешь, о чем ты хочешь говорить, ты знаешь мэйнстрим текста — от чего к чему ты переходишь. Надо уметь говорить сегодня, здесь и сейчас. С переменой аудитории, с какими-то культурными особенностями. Ты должен быть мобильным. Как-то сказали замечательную фразу: «Артист? Кувыркнись». Вот надо кувыркаться. Надо обязательно кувыркаться, потому что если все заучено и застолблено и так далее — тогда четвертая стена. Если существует кислород, который идет из зала, и кислород, который идет от меня. А вдруг пойдет углекислый газ? Такое возможно. У тебя всегда есть возможность, когда ты играешь с открытым забралом, и пять минут остается до конца спектакля, ты зал не взял. У тебя есть еще пять минут взять зал! И ты обязан это сделать.
Вы говорили, что энергию надо будить. Как вы ее будите?
Спать. Мало есть. И вот точки (показывает на руки). Привести себя в порядок. Упражнения с головой. Обязательно надо походить перед началом. Надо разбудить в себе лешего.
У вас есть какие-то места силы? Вот вы сегодня были в дацане. Почувствовали какую-то особую энергию?
Нет. Просто я немножко знаю, что такое буддизм. Так вот для того, чтобы почувствовать какую-то особую энергию в дацане, надо этим заниматься. Надо себя приблизить к этому. Вот так просто манна небесная ни в одном храме на тебя не упадет. Надо прийти что-то зная. А я настолько мало знаю, что меня просто пустили туда как туриста.
Вы изучали буддизм или даже планировали практиковать?
Нет. Практиковать не планировала. Изучала. Бывала в храмах по всему миру. Мне очень симпатична эта религия. Мне кажется, что в ней очень много свободы и воздуха. И очень интересно. Она совсем другая.
Юлия Рутберг. Фото: Олег Федоров, предоставлено организаторами фестиваля
Во время спектакля вы сказали о том, что хочется иногда поспать, побыть время с семьей. Как любите проводить время с близкими людьми?
Очень по-разному. Иногда мы (имеет в виду семью сына Григория, от которого у ее внуки Николь и Григорий, — прим. Ред.) можем пойти в какой-то ресторан, и чтобы было очень вкусно. И все, кто сидят за столом, что-то про себя рассказали: какие были главные впечатления, что произошло, что не удалось, а что удалось. И чтобы при этом было вкусно, потому что это тогда очень здорово. Иногда мы идем — бегом, если вечером самолет — в Алмазный фонд (постоянная выставка в Оружейной палате Московского Кремля, — прим. Ред.), идем в соборы, смотрим Царь-пушку и Царь-колокол. Иногда идем в Пушкинский музей, потому что у меня прекрасно рисует внучка. И вот мы в последний раз, когда ходили в Пушкинский музей — не на переменную экспозицию, а стационарную — пошли к импрессионистам. Начали смотреть ее работы и выяснять, к кому Николь тяготеет. Выяснилось, что Матисс и Ван Гог. Но это не отменяет дикой любви к Пикассо. Особенно, не понимаю почему — к картине «Портрет Амбруаза Воллара». Это кубизм (стиль написания, — прим. Ред.). А потом они уже обалдели от всего. Я иду и что-то замедлилась, по-моему на Сезанна посмотреть, и вдруг они бегут ко мне оба два: «Бабуль, пойдем скорее. Нюня, ну что ты здесь стоишь! Там же Шагал!» Вот Шагал — это у нас просто бестселлер.
Сколько внукам лет? Чем занимается сын?
Николь 10 лет, а Григорию — 12. Сын работает в рекламе.
Вы современная бабушка? Как вас внуки называют?
Нюня. Я живая бабушка. Не номенклатурная. Потому что я иногда бываю очень строгой, потому что я консерватор с точки зрения человеческих ценностей. Мне кажется, что никто никакого нового окна ни в какую Европу не открыл. Иногда, наоборот, я могу беситься с ними. Иногда я просто уставшая и говорю: «Так, сели у постели больного Некрасова». Они знают, что это за картина. Понимаете, на самом деле, они уже давно человечки. С ними не надо сюсюкаться. Их надо очень любить. Детей надо очень любить. Но любовь бывает разной. Она должна быть действенной, строгой, нежной. Как Зверев любил Рахманинова и Скрябина — то кнут, то пряник. И работа. Надо научить детей работать. Надо научиться читать. Они должны к окончанию школы очень многое познать, постигнуть, как строится человеческая жизнь. Потому что, если в 17-18 лет для них все будет новостями, и что только морталы и комбаты и телефонные игры, они никем не станут. И никакое количество денег родителей не спасет. И я бы очень не хотела, чтобы они были дураками. Это меня не устроит ни при каких обстоятельствах.
Другие новости по теме...
