Содержание
Письмо Марты Шпиндер, девушки Евгения Калиновского
Евгения обвинили в активном участии в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок, и насилии в отношении сотрудников милиции во время акции протеста 14 июля. Суд признал его виновным по ч. 1 ст. 342 и ст. 364 УК. Наказание — 4 года лишения свободы с направлением в исправительную колонию общего режима.
— Солнце, привет!
Забавно получается: каждое 14 февраля я ворчала, когда ты снова забывал купить мне цветы, которые я так сильно люблю (хоть это и довольно банально).
В последнем письме ты написал, что когда вернешься — дарить цветы будешь гораздо чаще. А я сижу и думаю: какие к черту цветы, почему я вообще из-за этого злилась? Лишь бы ты был на свободе, в безопасности и желательно рядом. Вот такую, достаточно низкую, планку поставила сейчас жизнь.
Представляешь, я дала уже 6 интервью, а раньше заказать кофе в новом месте для меня было стрессом. Представляешь, я получила так много поддержки после этого! Представляешь, одна женщина в комментариях написала, что ее смутили мои смешки и улыбки во время интервью.
Но что бы мы с тобой делали, если бы не смеялись и не улыбались, правда?
Такие времена, как сейчас, — это лютые эмоциональные качели. Даже не качели — настоящие американские горки. Ой, может, стоило зачеркнуть слово «американские»? Чтобы не подумали, что мы — марионетки тех самых кукловодов.
Почему качели? Я постоянно поражаюсь доброте, уму и эмпатии одних людей и жестокости, глупости и равнодушию других. Я хочу обнять каждого, а потом не разговаривать ни с кем.
Но вообще, конечно, чувство любви и благодарности гораздо сильнее. Слово «спасибо» явно стало самым популярным в моем лексиконе.
Солнце, когда-нибудь мы проснемся вместе снова. Я буду обнимать не плюшевую свинку, которую ты подарил мне незадолго до своего задержания, а тебя. Ты будешь лежать не на нарах, а на самом мягком в мире матрасе, я такой обязательно найду.
Потом мы с тобой вкусно поедим: я приготовлю курицу по твоему любимому рецепту и салат из самых свежих овощей.
Потом мы пойдем гулять! Захватим твой любимый капучино с ореховым сиропом и будем целый день бродить по городу.
Может, еще сходим в кино? Я понимаю, что выпуски «Давай поженимся» стали уже частью твоей повседневности, но надеюсь, что эта привычка и дальше останется в камере номер 69. Все-таки в мире снимают очень много хороших фильмов — правда-правда, даже если сейчас тебе уже в это не верится.
А потом мы встретимся с нашими друзьями — им не терпится послушать тюремные шутки и блатной жаргон. Хотя я сомневаюсь, что ты такому научился — в тюрьмах нынче сидят очень образованные и креативные люди.
За меня не переживай! Если ты в порядке — я тоже в порядке. Только скучаю сильно.
И не только я — мы все очень скучаем и ждем тебя. Думаю, ты даже не подозреваешь, как много людей о тебе переживает, как много людей тебя помнят и любят, как много людей пытаются помочь! Так что не унывай там ни в коем случае — мы все рядом, хоть и далеко.
Люблю, целую, обнимаю,
Марта
Письмо Юлии Якубицкой, девушки Петра Слуцкого
Петр — оператор и сын руководительницы «Пресс-клуба» Юлии Слуцкой. Ему вменяется соучастие в преступлении по части 2 статьи 243 УК (Уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере).
— Привет, родной мой.
Сегодня хочется писать о любви. Помнишь, как мы оба избегали этой фразы? «Я тебя люблю». Как много вариантов зато придумали: «ты лучшее, что со мной случилось», «мне так повезло, что ты у меня есть», «с тобой я знаю, что у нас все получится».
Оглядываясь назад, я понимаю, что мне и не нужна была эта стандартная фраза. Я всеми клеточками чувствовала и чувствую, что ты меня любишь. И это самый важный подарок твоей любви мне — стопроцентная уверенность, что так и есть. Ты научил меня любить на практике, а не в теории.
Я навсегда запомню наше первое «я тебя люблю». 24 декабря, после того как 3 часа ждала тебя на холоде вместе с другими родственниками «Пресс-клуба» перед вашей отправкой в Володарку.
«Только не заплакать, только не заплакать», — говорила я себе. Увидела — конечно же, заплакала. Но главные три слова мы сказали друг другу. Тот твой честный взгляд и поцелуй до сих пор греют меня и придают веры в наше «мы».
Помню, как мне было страшно потерять тебя надолго и как до конца не осознавала, что это реально происходит с нами. Вот только вчера мы собирали этот чертов пазл и смотрели «День сурка» (выбрали так выбрали!). Оказалось, что никто никого не потерял, а наоборот: мы стали еще ближе.
Теперь в это «я тебя люблю» вкладывается так много. Наши воспоминания «до» и наши воспоминания «после». Особенно интересно было тебя узнать в словах. Сейчас мой любимый писатель — это ты. Я очень люблю читать, как ты описываешь наши совместные воспоминания. Как по-другому ты запомнил некоторые из них или обратил внимание на что-то совсем другое. Видеть нашу любовь твоими глазами — это чудо чудесное.
Думаю, не случись всё это безумие с нами, я бы еще не скоро узнала, каким ты бываешь сентиментальным. Твоя мама написала мне в письме: «С одной стороны, грустно, что на таком важном этапе ваших с Петей отношений выпало столько испытаний, но есть и другая сторона. Именно в такие моменты лучше всего проявляются люди, сильнее всего — чувства». Это так видно в твоих письмах.
В течение дня всплывают фразы из них: «я так истосковался по тебе», «тут я понял, насколько я тебя люблю, насколько ты часть меня», «единственное, почему я еще держусь, это потому что, закрывая глаза, я представляю тебя», «приятно в руках держать то, что держала ты», «несколько раз за день вспоминаю что-то прекрасное из наших воспоминаний и расхожусь в улыбке», «каждый день жду от тебя писем, никогда раньше так не ценил возможность переписки».
Без тебя я как будто на паузе — что-то делаю, но на автомате. Помогает держаться смех, не знаю, как без него смотреть на всё, что творится вокруг. Часто представляю нашу встречу. Как же я расплачусь! Как только увижу тебя, сразу разревусь. Просто решила предупредить:)
Сейчас я плачу, только когда получаю твои письма, но это от радости. Письма помогают вспоминать, всегда читаю их твоим голосом. Я тебя люблю, Пятро. Даже на расстоянии, даже не рядом физически, все равно мы есть друг у друга. И то время, что у нас отняли, мы потом восполним сполна!
Письмо Татьяны Бойко, жены Дмитрия Бойко
Дмитрий — экс-сотрудник «Белтелерадиокомпании». На этой неделе дома у семьи Бойко прошел обыск, после чего Дмитрия забрали. Суд признал его виновным по двум статьям — 23.34 и 23.4 КОАП (Нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий, а также неповиновение законному распоряжению или требованию должностного лица при исполнении им служебных полномочий). Дмитрий получил 15 суток.
— Мы были с тобой обычной парой с простыми проблемами, как у всех. Мы ругались, спорили, ну и, конечно, разводились бесконечное число раз. Но уже через час смеялись.
А потом наступило время борьбы добра со злом. Мы дружно уволились и решили, что совесть дороже. Начался непростой период. Ты часто пропадал в помощи людям, жертвуя детьми и мной. Я не понимала, как можно посвящать всё свое время другим, когда собственный ребенок просит прочитать книжку.
Поняла я всё гораздо позже. Между нами росло непонимание, мы отдалялись. В какой-то момент я решила, что больше не могу тянуть всё на себе. Помнишь, я сказала тебе, что больше не горжусь тобой?
Это я бросила, чтобы задеть. Обижаем самого близкого, да. Натура человеческая такая: ранить дорогого человека.
А потом я пришла домой с почты и увидела полную квартиру людей. Людей, которые не церемонясь, переворачивали наши вещи; ходили в грязных сапогах. Какая-то важная струна внутри дзынькнула и порвалась.
Я была зла и напугана одновременно. Тебя забрали. А я села на стул и смотрела на грязные лужи. И поняла, что есть разные любви. Кому-то выпадает ванильная, кому-то ровная и спокойная, а нам выпала странная и ухабистая. И идем мы по своей дороге, толкаясь, но точно зная, что поодиночке нам будет скучно и неуютно. Наша задача пройти эту выбоину, которая длится уже который месяц в нашей стране.
Я искала тебя, обзванивая все казенные заведения. И тут пришли люди. Пришли на помощь те, кого спасал ты. И они сказали: «Ваш муж герой. Он не бросал никого в беде. Теперь мы оставили свои семьи, чтобы помочь вам». Я увидела тебя другим. Слушая людские откровения, я понимала, что рядом со мной настоящий человек. Это испытание стало моей возможностью посмотреть на мои претензии к тебе с другой стороны. Я сказала себе: «Таня, ты же всегда избегала трусов. Вот, посмотри, рядом с тобой смелый и неравнодушный мужчина». Это событие полностью меня перевернуло.
Мне очень не хватает наших споров. Не хватает твоих шуток. Ты всегда меня удивлял на 14 февраля. Тебе никогда не было лень что-то придумать, даже когда чертовски уставал, ты всё равно шел и готовил сюрприз. И я мысленно себя спрашивала, откуда у этого человека столько фантазии. Ты удивил меня и в этот раз. День влюбленных я еще не встречала у стен тюрьмы. Я знаю, что не увижу тебя, но я приду на Окрестина. Просто постою и вспомню, как мы смеялись и как злились друг на друга за немытую посуду.
Я уверена, добро сильнее. Однажды наступит день, когда выйдешь ты. Выйдут все свободные и смелые. Выйдут, чтобы обнять любимых, чтобы взять на руки детей. Обязательно выйдут. Потому что любовь сильнее. Даже такая сложная и странная. И откроются двери домой. Мы все пойдем в свои дома. Как ты и мечтал, переживая за каждого заключенного.
Спасибо, что ты такой. Живой и чувствующий. Спасибо, что не трус. Спасибо, что держишься. Мы верим и ждем. И если кто-то предложит мне идеальную любовь, я всё равно выберу вот эту, ухабистую. Такую сложную и одновременно поразительно простую дорогу.
Письмо Нади Зеленковой, жены Александра Василевича
Александр Василевич был задержан еще 27 августа, а в начале сентября бизнесмену было предъявлено обвинение по уголовному делу. Его адвокаты и супруга не могут объяснить, в чем его суть, поскольку следователи взяли с них подписку о неразглашении. За то время, что Александр находится в тюрьме, у него родилась младшая дочь — Уршуля.
— Привет, Саша!
Письмо № 84.
Вчера получила от тебя цветы. Ты прислал идеальный букет с фрезиями, астремилиями и другими нежными цветами, названий которых я не знаю. Букет подписан «Наде от Саши». Я даже порыдала по этому поводу. Юле спасибо передала.
У Адели в школе арт, так что я забираю ее только в 15. Вчера познакомилась с родителями ее подруги Дины и их младшим сыном. Они втроем тут же забрались на такую гору снега, что у меня был почти инфаркт, но спокойные родители спокойно реагировали, так что я решила тоже не париться и даже пропустить трамвай.
Потом съездили на обед и в мастерскую. Аделя покрасила свои новые тарелки-подносики с ушами, а я сделала чашку, точнее начала, путь не близкий, еще печь, шлифовать, красить и снова печь.
Сегодня в мастерскую забегали мы с Уршулей, гуляли по городу, но там оооооооооочень на улице холодно, только Аделя в своих полярных одеждах никогда не мерзнет, а я мерзну. Но я теперь беру пример с северных народов в многослойной одежде: надеваю тонкий юниклошный пуховик и наверх шубу свою.
У Уршули очень сильные колики продолжаются. Они длятся час-два вечером, и с ней ничего невозможно сделать. Легче всего ей на плече, сегодня умудрилась ее как-то укачать на руках после очень сильных криков.
И жалко ее ужасно, и помочь толком нечем. Капельки даю, но непохоже, чтобы они работали. В итоге она уснула в 9, и мы с Аделей смогли спокойно зубы почистить, ее книгу школьную прочитать и длиннющую сказку закончить про красную деревянную лошадку.
Скоро надо будить Уршулю купаться, SPA она ок, лежит тихо с очень делухеньким видом. Но после ванны кричит страшным голосом: «Они купали меня голой! И теперь мне холодно и обидно, и еще кремом мажут, аааааа!». В общем, я пока всё игнорирую и наслаждаюсь тишиной.
Завтра встречаюсь со своей новой знакомой Верой, она привезет много вещей для Адельки, у них дочка старше на пару лет, как я поняла.
Я повадилась ходить в кафе в книжном магазине, сажусь там за большой стол напротив шкафов с английским нон-фикшеном — и как-то мне спокойнее становится. Почти всё есть в букмейте, но всё равно приятно на книги смотреть, ты и сам знаешь. И у Харари вышла иллюстрированная книга «Хомо Сапиенс»: такая, как комиксы. Я сомневаюсь, что вся красота стиля Харари там проявится, но завтра посмотрю еще раз — может, Аделику будет в самый раз.
Андрей, твой коллега бывший, прислал видеомесседжи, называет тебя углеводной полицией и калорийным маньяком. А еще своим другом. Так как Катиного сладкого хлеба тебе не видать, к тебе пришел или придет завтра посылками углеводный удар от Дианы Шик и от моей мамы. Тебе, кстати, письмо от врача дошло?
Лови фото со сложным ракурсом, с подвыподвертом и леопардами Уршули.
Уршуля осталась немытая, я не нашла в себе сил ее разбудить. Надеюсь, завтра будет легче ей.
Обнимаю, люблю и мурмур!
Источник
Discussion about this post