Самая горячая тема на старте биатлонного сезона та же, что и год назад: патроны.
Перебои с качественными иностранными патронами начались еще после санкций 2014-го (спасали связи наших тренеров и руководства с Европой) ➡️ в 2022-м проблемы обострились ➡️ год назад все было очень сложно ➡️ а теперь ситуация критическая.
По крайней мере, так ее описал Антон Бабиков:
«Тренер обещал привезти какой-то патрон, но опять же это будет не отстрелянный патрон, и я не знаю, как он летит. Не найдет тренер патронов – завяжу, будет кто-то другой стрелять этими патронами. Я тут ничего не сделаю. Нет патронов – пару раз так стрельну в молоко лежа, это невозможный штраф, и скажу: ну что поделать, я так бегать не готов. Мне не нужна помощь от людей, которые просто скажут: давай поможем Бабикову. Помогите детям».
Слова Антона подтвердили Александр Логинов и Светлана Ишмуратова. А вот босс СБР Виктор Майгуров в разговоре с «РБК Спорт» высказался резко:
«Один спортсмен дал короткое эмоциональное интервью. И что? Если у него есть какие-то проблемы, то, может быть, у отдельно взятого спортсмена, но не значит, что у всех. У федерации есть возможность приобрести патроны».
Его поддержал исполнительный директор СБР Александр Пак:
«У сборной России ни качественных, ни количественных проблем с патронами нет. Понятно, что их надо отстреливать, выбирать, мы здесь несколько ограничены в новых условиях. Для сборной патроны ищем мы (СБР), для регионов – сами регионы».
Тут важно уточнить, что такое «новые условия».
Патроны Lapua, к которым за много лет привыкли в России, подорожали из-за курса – сейчас от 100 рублей за штуку (год назад такой патрон стоил около 80, цифры 2021-го лучше не вспоминать). Да и привычные схемы покупки недоступны – те, кто обладают ресурсами, знаниями и нужными выходами, еще как-то достают Lapua.
Есть российские патроны «Олимп» – тоже, конечно, подорожавшие, но все равно значительно дешевле Lapua (45-50 рублей). Правда, самое популярное мнение по «Олимпу» в среде: это не полноценная замена Lapua – к тому же лучших образцов на всех желающих не хватает.
В среднем биатлонист делает около 60 выстрелов за тренировку, а остаются еще пристрелки, соревнования. За год набегает – 4-5 тысяч выстрелов, и это совсем без излишеств. Для понимания, во времена Прохорова на сборника закладывалось 10-15 тысяч патронов в год.
Мы на Спортсе’’ не раз писали о приобретении/подборе/отстреле патронов – для биатлона топ-уровня это тонкая работа, с которой теперь трудности. Детали последнего среза – здесь, в материале ноября-2023.
Чтобы разобраться, существует ли дефицит патронов в нашем спорте, мы позвонили двукратному олимпийскому чемпиону Дмитрию Васильеву. Все-таки он президент далеко не последней региональной федерации в биатлоне – Санкт-Петербурга, – и точно погружен в вопрос.
Васильев считает, что регионы и руководство СБР говорят на разных языках и живут в разных измерениях
– Эти оптимистичные заявления со стороны СБР вызывают у меня даже не улыбку, а хохот, – сразу завелся Васильев. – Не зная сути и проблематики в регионах, они вдруг заявляют, что никаких проблем нет. Вот оно как оказывается!
– А как в реальности?
– Даже в успешных с точки зрения финансирования регионах – мы выживаем! Просто не знаем, где взять нормальный качественный патрон. Свой, средненький, в принципе, есть. Хотя и он уже стоит столько, что многим не по карману. При этом если тренироваться с ним еще как-то можно, то соревноваться – точно нет.
Нужен импортный, а его не достать. Наши недруги санкциями обеспечили эту проблему. По мере возможностей пытаемся что-то придумать, у кого-то что-то было в загашниках, но глобально в стране нормальных патронов не осталось.
– Даже в сборной?
– А я не знаю. Может быть, у них там действительно залежи. Ну, пусть поделятся тогда! Хотя бы с ведущими регионами. Но все же понимают, что этого мы не дождемся.
Другие новости по теме...
Только что господин Пак в прямом эфире говорил, что для сборников у них все есть. Ну, замечательно! Но вообще-то СБР не заканчивается на сборной. Напомню, что у нас более 50 регионов культивируют биатлон. И, откровенно говоря, меня очень интересует: а почему о них никто не заботится?
При этом руководители СБР заявляют, что все замечательно и никаких проблем в сборной нет. А они откуда вообще спортсменов-то получают? Сами, что ли, их выращивают? Нет, регионы! Зато они потом декларируют, что у них все в порядке. Это достаточно цинично.
– Вы сказали: СБР не знает проблематики в регионах. Не знает или делает вид?
– Судя по заявлениям руководителей – конечно, не знает. Ну, как можно говорить, что все в порядке с патроном? Покажите мне это место, где все нормально. Или где можно было бы купить. Не получится! Потому что таких мест нет. Все каналы перекрыты западными недругами. Серый импорт тоже.
– А наши отличаются по качеству?
– Существенно. Вот в советское время был «Олимп». Сейчас название то же, но разница колоссальная. Тот «Олимп» был лучшим патроном в мире. И это иностранцы пытались у нас его покупать! Но нам был запрещено продавать. Там была уникальная смазка, патрон летел и в тепло, и в холод.
Я как директор школы олимпийского резерва с отделением биатлона и президент федерации биатлона Санкт-Петербурга прямо говорю: с патронами сейчас большие проблемы. Если у СБР проблем нет, они живут в своем измерении и далеки от реальности. Никто из них не работал на земле и понятия не имеет, как это делается. Они из солдат сразу в генералы пошли.
– В чем для СБР смысл замалчивать проблему?
– Может, не хотят, чтобы им пальцем погрозили – дескать, чего это там рты поразинули? Может быть, у них действительно все хорошо, а в проблемы регионов они просто не вникают. Точно не могу сказать.
Но вместо того, чтобы мониторить ситуацию и спрашивать, как мы вообще живем, они рассказывают, будто никаких проблем с патроном нет. Замечательно. Я очень рад за них.
– А нормально поговорить с Майгуровым возможно? Не как два чиновника, а как два больших спортсмена.
– Вы не уловили мысль: СБР и регионы живут параллельными жизнями.
Им, может, мы и не до лампочки, но они далеки от наших проблем и вообще не понимают, с чем мы сталкиваемся и за счет чего преодолеваем трудности. Поэтому наш разговор будет ни о чем, там просто не поймут, о чем мы говорим. Разговор на разных языках. Когда у человека все хорошо, ему не хочется примерять на себя шкуру того, у кого есть определенные сложности.
Для галочки, антуража и каких-то внешних сигналов президент Майгуров ездит по регионам, общается там, открывает какие-то комплексы и говорит: «Ура-ура, все хорошо, видите, у нас тут все развивается».
Да, нам при нынешнем руководстве как-то присылали лыжи, а при Прохорове – пневматические винтовки. Но кардинально это ничего не решает, системного характера во взаимодействии нет. А трудности, с которыми сталкиваются регионы, общие. И в идеале надо бы выработать алгоритм действий для решения насущных проблем. Но нет даже диалога.
И, например, в Федерацию биатлона Санкт-Петербурга, где я уже 13 лет президент, не было ни одного звонка или обращения с простым посылом: как мы можем вам помочь?
Все трудности – исключительно своими силами.
В СССР были отличные патроны. Почему сейчас качество упало?
– Со стороны может казаться парадоксальным, что в нынешнее время никто не может сделать хорошие патроны для биатлона. В чем проблема?
– Это может прозвучать избито, но в советское время на высоких должностях были люди, по-настоящему преданные биатлону. Порой они занимались самопожертвованием.
Вот на Ижевском заводе был спортивный цех, где создавались новые винтовки, ствольные коробки, ковались стволы. Люди реально болели этим. Они не получали огромной материальной выгоды, но гордились, когда наши спортсмены с их оружием и их патронами завоевывали золотые медали Олимпийских игр и чемпионатов мира. Их можно называть меценатами, сподвижниками, как угодно, но они были на своем месте и за счет сверхжелания создавали невероятные шедевры.
Теперь у нас таких – я говорю, конечно, не про всю страну, а про биатлон, – которым за державу обидно, не осталось. Поэтому есть Ижмаш, который сейчас концерн «Калашников», есть Климовский завод, а качественного патрона – нет. Винтовка вообще не менялась лет 40, а это просто невозможно.
На частных заводах в это сами вкладываться не хотят, потому что объемы маленькие. Спортивный цех ничего не приносит. А сейчас все меряется деньгами, о престиже страны думают уже потом.
Если нет фанатов, соответствующую задачу должно поставить руководство. Но туда же сначала нужно донести проблему.
– Вот только ее, как говорят в СБР, нет.
– Об этом и разговор. У правительства сейчас много забот и работы, не они должны вникать в детали биатлона.
Но сейчас, когда ситуация такая, что мы долго не протянем, руководство СБР и должно включаться, звонить во все колокола, стучать во все двери и обозначать проблему. Само собой ничего не решится. Нужно идти в Минспорт, я не знаю – в Минпром, к Чемезову.
А если тихо наблюдать, как твой вид спорта деградирует, то зачем нужны руководители федерации? Но они сидят и говорят, что все хорошо… Ну, это катастрофа, как так можно?
– Зато вы не стесняетесь поднимать тему.
– А мне чего бояться? Я же не пытаюсь кого-то унизить или оскорбить. Но если образовалась проблема, почему о ней не говорить?
Тем более, первопричина – это не вина руководителей биатлона, это следствие ситуации в мире. Ну, давайте как-то пытаться решить, а не замалчивать. У меня должность не та, чтобы самому ходить к министрам и разговаривать. Для этого есть президент СБР, он же не на бумаге существует.
Но если позовут поговорить о проблемах, которые реально существуют сегодня в российском биатлоне, я готов в любой момент.
Биатлон, где патроны?! Исследование Sports.ru – как их теперь доставать и сколько стоят
Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов, Александр Вильф, Руслан Кривобок; instagram.com/guberniev_dmitry
