Каждое интервью с Аленой Заварзиной – событие.
Забавно, что всякий раз когда пишешь ей, она удивляется. Возможно, потому что сноуборд – один из тех видов, про которые вспоминают раз в 4 года – во время Олимпиады. Вот только Заварзина, сама того не сознавая, давно вышла за рамки слалома.
Она умеет говорить так ярко, что заголовки отпечатываются в памяти на годы. Вот несколько примеров:
● «На Олимпиаде надо побеждать, хоть лысым и голым»
● «Победа на чемпионате мира лучше, чем секс»
● «За Олимпиаду нам так и не заплатили»
● «Девушки не ноют, девушки работают. А мужчины ноют, хотят домой к своим телкам, целыми днями в скайпе».
Еще с Аленой постоянно происходит что-то неординарное.
🤕 В 21 год взяла чемпионат мира в гигантском слаломе, а на следующий день, спускаясь со склона в столовую, порвала кресты.
🏂 Сломала руку незадолго до Сочи-2014 и чудом попала в состав, а на Олимпиаде зацепила бронзу.
🥇🥇 В некоторой степени два золота России на домашних Играх ее заслуга – ведь именно из-за Заварзиной у нас в стране оказался Вик Уайлд.
😳 В сезоне-2017/18 ей не платили зарплату – не было допуска от ФМБА. Хотя выступать за сборную и брать призовые места на Кубке мира это не мешало – и никого такая коллизия не смущала. Да и на Олимпиаде-2018 в Корее она была лучшей в сборной. После шумихи в ЦСП обещали все компенсировать, но дело заглохло.
🤯 Вскоре после Игр-2018 она объявила о завершении карьеры. В 29 лет. Как признается спустя время, рассчитывала, что ее хотя бы попробуют отговорить. Однако никто не написал. Все думали, что вернется, никуда не денется.
👏 И Алена кардинально поменяла жизнь: поступила в один из самых знаменитых в мире колледжей дизайна – Central Saint Martins, который входит в Лондонский университет искусств.
Пару месяцев назад я с кайфом прочитал ее книгу – «Неспортивное поведение. Как потерпеть неудачу и не облажаться».
Там не привычное для биографий «я сотни раз падал, но всякий раз поднимался», а как будто откровенный разговор с другом на кухне. От баек – как сборные России и США на юниорском ЧМ разнесли отель, но она в этом не участвовала, потому что в то самое время с канадскими бордкроссерами угоняла грузовик, чтобы сгонять за лапшой на заправку – до сложных отношений с парнями.
Заварзина не боится признаваться в ошибках или говорить то, о чем не принято – например, о зависти. И эта честность иногда пугает, но подкупает.
Как раз во время чтения книги и поймал себя на мысли, что мы давно не созванивались.
В Лондоне тяжело найти работу с русским паспортом. Но уезжать – не вариант
– Алена, как дела?
– Да по-разному. Не могу сказать, что мегаофигенно, но мы с этим работаем.
Другие новости по теме...
– Чего не хватает, чтобы было мегаофигенно уже сейчас?
– Тяжело пробиться в новой профессии. Сейчас в креативной индустрии проблемы, плюс кризис жизни и кризис стоимости жизни – в Англии все очень дорого.
– Давай по порядку.
– Оказалось, что найти нормальную работу сложно. Думала, что тех, кто отучился в классном университете, будут разбирать как горячие пирожки.
– Но это не так?
– Получается, нет. Я сейчас на фрилансе и это не совсем то, чего ожидала от новой карьеры. Бесконечно подаваться на всякие работы очень энергозатратно. В общем, я выгорела. Уже 100 раз подумала: почему я не стала заниматься какими-нибудь финансами?
– Это проблема коснулась всех выпускников, не только тебя?
– Кто-то что-то нашел – кому как повезло. Все-таки нас было 150 человек – было бы странно, если бы вообще все сидели без работы. Но, знаешь, такого, чтобы я прям кому-то обзавидовалась – нет.
Я сначала тоже что-то нашла. Но просто мне не 18-20 лет, жить на копейки я не могу.
– Хочешь сразу нормальную зарплату?
– Хочу видеть перспективу. Ну и за бесплатно, естественно, уже работать не буду – через это проходила, хватит.
– Проблема с поиском работы может быть связана с твоим паспортом?
– Абсолютно! Блин, наверное, это прозвучит ужасно, но я уже думала: может, поискать работу под псевдонимом? Чисто провести эксперимент.
– Все настолько грустно?
– Все говорят, что не обращают внимания ни на имя, ни на цвет паспорта. Но когда приходишь к рекрутерам, они читают твою фамилию и первым делом спрашивают: а у тебя есть разрешение на работу? Людям не с русской фамилией таких вопросов не задают. И ты сразу понимаешь: пошло разделение, которое очков тебе не прибавляет.
– Псевдоним придумала?
– Хаха, у меня не только фамилия, но и имя говорит за себя. Так что хотелось бы сейчас тебе рассказывать, какая я удачливая и успешная дизайнерка, но, к сожалению, это пока совсем не так.
– Но у тебя уже были интересные проекты.
– Это достижения не для заголовков.
– Ты же что-то делала и для Nike?
– Когда Nike были в России, сделала для них журналы и съемку. А уже когда переехала сюда, выиграла бриф, чтобы сделать значок для их бегового клуба. Мы сотрудничали два месяца. Но так как Nike работает не напрямую, а через агентство, наш контакт не реализовался. Просто не было такой возможности. Напрямую мы не общались.
– Какой у тебя вообще план?
– Для начала нужно разобраться с новой визой. Сейчас в процессе.
Хорошо бы найти работу. Скажу честно, у меня из-за этого депрессия. Плюс так получилось, что из-за санкций мои накопления заблокированы (сама Алена не под санкциями – Спортс’‘). И я живу буквально от зарплаты до зарплаты. Вообще не планировала оказаться в такой ситуации.
Давай честно: у меня просто огромная тревога, мне тяжело это переживать, иногда есть ощущение, что я одна. 5 лет назад, когда уезжала из России, я была ребенком, а сейчас – не ребенок. Быстро взрослеешь, когда понимаешь, что если не найдешь работу, не соберешь денег на ренту – окажешься на улице.
– Вопрос, который точно захотят задать многие: почему ты не вернешься?
– Начнем с того, что я уже 5 лет в Лондоне. У меня здесь были отношения, сейчас новые, друзья. Да у меня вся жизнь тут! А в Москве никого. Все в последние годы уехали. Почему – спросите у них.
Изначально я летела сюда учиться в лучшей школе по дизайну. Планировала вернуться. Но случилась пандемия, и мне не очень нравилось, как этот период проходил в России. Затем вдруг развелась, потом завела парня здесь, обросла знакомыми – в общем, прижилась.
– Если тебе предложат классный вариант с работой в России?
– Нет! Потому что я уже здесь живу. И мне нравится – нравится ходить в театры и кино. Ты как будто постоянно в центре событий, в центре мировой культуры.
Есть стабильность. Ощущение, что если сильно постараться, твои права будут защищаться. Переезжать не хочу – не именно в Россию, а вообще никуда.
Я устала искать место, где бы можно было приткнуться. Хочу уже остановиться. И, несмотря на все трудности, бросать все и куда-то срываться – не вариант.
– Так ты прониклась Лондоном или не хочешь уезжать, потому что это будет выглядеть, как будто не справилась и проиграла?
– Мне нравятся город и люди. Мне здесь удобно, потому что я свободно говорю на английском. Я понимаю культуру. Не говорю, что я мегаассимилировалась и распиваю чаи в пять часов, а потом пою «Боже, храни королеву». Но мне понятно, как все устроено. Могу со всеми поговорить. А учить новый язык прямо сейчас просто нет ресурсов.
Вот куда я с английским? В Америку или Канаду? Не хочу. В Австралии и ЮАР ни разу не была, поэтому странно ехать жить туда. Все! Ресерч изначально был ограниченный.
Заварзина снимает квартиру с бойфрендом, аренда – пополам
– Не раз встречал английских пенсионеров, которые кайфовали в теплых странах. Они убеждали, что все нормальные соотечественники их возраста стараются уехать, потому что в Великобритании ужасная еда и плохая погода.
– Но я же пока не пенсионер. У меня в целях не только хорошая еда и погода, я еще куда-то стараюсь двигаться, хотелось бы иметь развлечения, интересную работу и дела.
Еще не время умирать под грустную музыку в теплом месте с хорошей едой, поэтому пока я в Лондоне.
– Про еду – согласна?
– Слушай, да еды тут как грязи. Я вот не помню, когда последний раз ела фиш-энд-чипс, хотя мне нравится.
– Что ты обычно ешь?
– В последнее время подсела на куриный бульон. Сама варю. Блин, вот сейчас опять напишут: Заварзина после завершения карьеры питается в Лондоне одним куриным бульоном…
Люблю пасту, иногда варю себе борщ. Заказываю чаще всего фо. Но так и в Москве было. А вот чего здесь не хватает, так это хорошей уйгурской и грузинской кухонь.
– Живешь ты одна?
– С бойфрендом. И кошкой. Мы завели ее две недели назад. Я была уверена, что это кот, но пару дней назад приходила подруга и открыла нам глаза. До сих пор не могу принять, что это не кот.
– Снимать – дорого?
– Просто капец! Не знаю, насколько меня еще хватит. Цены жестко выросли.
С момента переезда все подорожало на порядок. Яйца – в два раза.
– Почем они сейчас?
– Которые мне нравятся были 2,65 фунта, а теперь 4. Это примерно 500 рублей. Доставка еды – минимум 2500. Сходить в рестик и выпить пару напитков – тысяч от 5 на человека.
– А аренда?
– Это просто трэш. Я в Москве сдаю квартиру, и не могу заплатить за комнату здесь. Хватает покрыть только половину.
В Лондоне у нас не жопа мира, но и не шикуем точно. Но в последнее время, особенно с 2022 года, живу реально как собака. Скажи мне кто в 2017-м, что впереди пандемия, развод, начнется вооруженный конфликт с Украиной, закроют SWIFT, с русским паспортом никуда не будут пускать, а наш спорт захлопнется внутри…
Понимаю, что не я одна это пережила и всем тяжело. Но блин…
– Не понял про квартиру – ее снимаешь ты? Или как у вас устроено?
– Делим пополам. А как устроено в России?
– Бывает по-разному, но чаще парни берут на себя.
– Тут обычно 50 на 50.
У меня был парень, с которым все делили пополам. И потом он еще содрал с меня за аренду, хотя мы жили в его квартире, за которую ему не нужно было платить ипотеку… Но с ним, к счастью, все давно закончилось.
А так, и здесь бывают бойфренды, которые готовы платить сами, но это скорее исключение, должно очень повезти.
– Твой парень из какой сферы?
– Примерно из той же. Только он в рекламе, а я в графическом дизайне, в брендинге.
– Как у него с трудоустройством?
– Нормально. Но, во-первых, он родился в этой стране. Во-вторых, он уже давно в этой индустрии, не вчера начал.
Ну и еще мне не хватает одной черты. Тут для получения хорошего места нужно со всеми дружить, ходить на кофе, писать в LinkedIn. А я не умею это делать. Есть же люди, которые без мыла умеют пролезать в разные места. Вот у меня наоборот. Наверное, мне не дано стать карьеристкой.
Много раз думала, как бы сложилась жизнь, если бы я не уехала из России.
– В нашем спорте вообще тебя не представляю.
– Вот именно. Поэтому я и не осталась. Я не материал для российского спорта вообще. Да как будто бы не только для российского. Я типа слишком не невинная для работы в европейском спорте и слишком непослушная для российского.
На месяц жизни в Лондоне нужно больше 300 тысяч рублей в месяц
– На что ты сейчас живешь? Есть сдача квартиры в Москве. Я так понимаю, тебе полагается пожизненная стипендия за медаль Сочи-2014?
– Нет, ничего не получаю за это. И не знаю, что нужно сделать, чтобы получать. Да мне даже спросить не у кого.
– Тогда остается только фриланс?
– Но он постоянный. Я не на контракте, но у меня три работы в разных местах. И это позволяет ощущать хоть какую-то стабильность.
– Ты считала, сколько нужно на месяц жизни в Лондоне?
– Пять лет назад я бы не смогла ответить на этот вопрос, а теперь скажу легко: 2700 фунтов. Переводим – 343 тысячи рублей.
Это не жируя. Не на одном курином бульоне, как я могу, а иногда все-таки ходить в кафе или в кино, заказывать еду, оплачивать подписки, купить футболку или еще какую-то фигню.
– Обычная жизнь.
– При этом у меня нет персонального тренера, парикмахера, я не хожу к косметологу и не делаю маникюр. Это вещи, без которых в Москве, как многие говорят, прожить невозможно. Но я давно от них отказалась. Не говоря уже про путешествия.
– Сама решаешь вопросы с маникюром?
– Ага, ножницы называю маникюром. Крашу волосы тоже сама, не в салоне. Экономия!
Зато не сдерживаю себя на Netflix и других фильмовых историях – у меня четыре подписки. Плюс некоторые периодические издания. До недавнего времени была еще еженедельная паста, которую привозили по средам, но отказалась – надо ужиматься.
Еще раньше я ездила на велосипеде, но сейчас лень. Поэтому больше уходит на метро, а оно здесь недешевое. В день бывает по 7 фунтов улетает – это 890 рублей.
– В Лондоне есть что-то вроде прожиточного минимума?
– По-моему, минимальная оплата – 11 фунтов в час. Это где-то 25 тысяч фунтов в год. Под 3,1-3,2 млн рублей. Вот только хрен ты на них проживешь в Лондоне.
Split the G: как нужно пить «Гиннесс» в британских пабах
– К чему в Англии ты долго не могла привыкнуть?
– Что нужно выносить мусор в определенный день – bin day. У каждого района он свой. Условно, в Бренте – понедельник, если ты живешь в Камдене – вторник, ну и так далее.
Еще местная система здравоохранения устроена так, что в 8 утра тебе нужно позвонить в поликлинику – и только тогда ты можешь забронировать доктора. Причем сначала общего. Что-то типа терапевта. Ты не можешь записаться напрямую, например, к офтальмологу, нужно сначала к нему.
К чему я еще привыкала? Мне не нравились пабы, казалось ужас. А потом распробовала эту культуру. Теперь у меня есть что-то типа своей карты пабов – тех, в которых особенно уютно.
– В пинтах уже не путаешься?
– Ну ты че, конечно нет, тут же все в пинтах. Кстати, здесь есть такая соревновательная история с «Гиннессом». Тебе нужно отпить первым глотком так, чтобы уровень пива в стакане остался ровно на середине буквы G. Это называется split the G – типа разделить букву G.
Вот вы с братаном пришли в паб, заказываете по «Гиннессу», и ты говоришь: ну что, сплитанем? И одновременно делаете длинный глоток, нужно постараться все рассчитать. Кто ближе к середине G, тот выиграл.
– Ты в этом деле уже на уровне мастера спорта?
– Сначала вообще не могла попасть, а потом научилась. Теперь есть азарт, и если кто-то предлагает, то с удовольствием играю.
– Вот упоминаешь «Гиннесс», Netflix, а в России с этим сложнее.
– Зато есть пиратки, где все всё смотрят, и доставки еды, которую тебе привозят за несколько минут. А «Авито»? В России почти все можно найти. Пусть что-то с небольшим отставанием.
Вот чего нет точно, так это концертов.
– Особенно обидно, что даже нормальные российские группы почти все не выступают.
– Это печально. Поэтому тут хожу на концерты как в последний раз – как будто завтра и у меня все закроют. Из недавних была на Foo Fighters – просто топ.
– Футбольной культуре не прониклась?
– Вот это мимо.
Хотя Евро с друзьями смотрела. Все болели за Англию – it’s coming home и вот это все. Люди реально футболки на груди рвали. Взрослые мужики грустно курили после поражений и разговаривали о тактике матча, стратегии на 4 года или нужного тренера для сборной с таким важным видом, как будто от этого зависит вообще все. Мне вот эти моменты выдирания собственных бровей интереснее самой игры.
Мода на снукер тоже поражает. Я была в шоке, когда узнала, что игра была так же популярна во времена черного-белого телевидения – то есть когда вообще было непонятно, что происходит.
Но вот что мне из спорта реально нравится, так это теннис.
– На «Уимблдон» не ходила?
– Очень хочу! В этом году друзья были, ночевали в Очереди, пришли в восторге. Так что это в планах.
Дорога в десять тысяч лиц: очередь на «Уимблдон» изнутри
«Я долго ассоциировала себя с русским флагом, ходила на награждения, и вдруг началось переписывание истории». Надежда на перемены
– Ощущение, что ты найдешь хорошую работу с достойной зарплатой – и все паззлы сразу встанут.
– И еще если разморозят все средства – вот это будет офигенно. Сразу пойду и сделаю маникюр, ха-ха!
– На каком-то этапе ты была близка к хорошей работе?
– Когда я училась, была на контракте на полный рабочий день. Почему-то меня туда взяли. Но я была на третьем курсе и подумала, что совмещать с учебой – не вариант. Сначала-то из-за пандемии все работали удаленно. А вот потом нужно было ездить в офис, при том, что они не в самом Лондоне. В общем, сделала ставку на учебу. Думала, после нее вариантов будет только больше.
– Ох.
– Еще после университета пошла работать в журнал. И там было прикольно: классная социальная жизнь, мне нравилось то, что я делала. Но так как это фэшн-индустрия, платили копейки, минимальную зарплату. И роста никакого. Вариантов заработать больше – просто нет. Пришлось уйти.
Сейчас на фрилансе получается больше. Но нет вайба офиса, где можно постоянно разговаривать с людьми о культуре и моде. А мне бы этого хотелось.
– Заморозка средств, проблемы с картами, SWIFT – задумывалась, почему из-за санкций особенно достается обычным людям, которые ни на что не влияют?
– Обидно, что на тебе в очередной раз сомкнулся свет. И даже поговорить не с кем. Я настолько долго ассоциировала себя с русским флагом, ходила на награждения, а тут вдруг началось огромное переписывание истории, разделение мнений.
Тебе с разных сторон начинают объяснять, как оно все было на самом деле. Кто-то осуждающе показывал пальцем, некоторые подходили: «Не переживай, это не твоя вина». Ага, спасибо большое, что разрешили мне тут сидеть!
Блин, идут огромные геополитические события, а мне кто-то пытается объяснить, что это не во мне дело? Вы серьезно?!
Мне даже среди русского сообщества сложно говорить на эту тему. Очень тяжело переживать все, что происходит. Но вместе с тем есть те, кто считает правильным лить говно на всю страну и всех людей – вот в этом тоже участвовать не хочется. Знаешь, когда Трамп выиграл эти выборы в США, я нереально обрадовалась.
– Надежда на перемены?
– Да! Вот он выиграл – и я ходила счастливая, как будто у меня день рождения. Реально надеюсь, что он как можно скорее закончит всю эту историю. Потому что, блин, ну сколько можно-то?
Ни я, ни многие другие не подписывались под этот опыт. Он ужасно неприятен. Хочется нормальной жизни для всех. Хочется свободы – выбора, передвижений.
– Британский паспорт стал бы решением вопросов по части передвижений?
– Конечно, стало бы гораздо проще. Но я-то 5 лет прожила здесь по студенческой визе, а при таких раскладах в плане заявлений на гражданство эти годы не учитываются.
– Когда ты была с Виком, не думала получить американское гражданство?
– Всегда казалось, что я такая молодец в этом плане. Нашла иностранца. Ведь еще один паспорт, если говорить прямо, это свобода перемещений по миру. Но жить в Америке мы не собирались, вопросом своевременно не занялись, а потом развелись – и все.
«Его девушка обижается, когда я хорошо про него говорю». Глава про Вика Уайлда
– За последние 12 лет было хоть одно интервью, в котором бы не упоминался Вик?
– Может быть, одно.
– Тебя это бесит?
– Да ну, слушай, у меня произошла полная смерть эго и мне реально все равно. Мы с Виком в хороших отношениях, я делаю дизайны сноуборда для его компании, поэтому мы с ним почти каждый день общаемся. И у меня, знаешь, уже никаких амбиций на почтение, признание или там светлую память о моих достижениях. Поэтому мне вообще все равно, вместе мы в интервью или нет.
Знаю только, что его девушка обижается, когда я что-то хорошее о нем говорю.
– Так он сам про тебя говорит хорошее. Год назад с огромной теплотой рассказывал, как вы с ним ходили в бар.
– Каждый раз, когда мы с Виком встречаемся, глаза на мокром месте у обоих, поэтому тяжело на самом деле. Я в этом году приезжала в Сочи на юбилей Олимпиады, там вообще был эмоциональный выплеск. По-моему, плакала всю неделю. Глаза были опухшие 24 на 7.
– Что переполняло?
– Думаешь: блин, как было классно! Не веришь, что 10 лет прошло. «А помнишь, как мы то, а помнишь, как мы это, а что вон там было?» Там была другая жизнь.
– Иронично все-таки получилось: ты сейчас в Лондоне и все планы связаны с этим городом, а Вик в России, и у него все завязки тут. 10 лет назад казалось, что это он уедет после карьеры – как Виктор Ан, например.
– У нас изначально не было задачи жить там, где мы родились. И как бы так получилось, что мы в один момент совпали с Виком, а потом наши пути разошлись. Он добился многого в России, и ему страшно потерять это и начать с нуля. Вообще никому не пожелаю начинать с нуля.
Тем более если ты двукратный олимпийский чемпион и бронзовый призер Олимпиады. Ведь тогда нужно распрощаться с приятным чувством – когда ты заходишь в любую комнату, а тебя узнают, когда не нужно объяснять, кто ты. Ты идентифицируешь себя с победами.
Для человека, чей фокус был всегда только на достижении большой-большой цели, который столько усилий на это потратил, многим пожертвовал и многого добился, все обнулить – слишком страшно. Поэтому Вик остался в России.
– А у тебя не так?
– Мне приятно внимание, я рада вспоминать спортивные победы, но глобально для меня всегда было интересно что-то другое. Я всегда двигалась на Запад, Вик на Восток, в какой-то момент мы пересеклись. А потом пошли дальше.
– Что Вику дает звание двукратного олимпийского чемпиона сейчас и какие двери он может этим открыть?
– Так он же открыл фабрику сноубордов. Хочет выходить на российский рынок, продавать их для детей, для взрослых. Чтобы все могли кататься на красивых, хороших, классных досках, дизайн для которых делаю я. Ему это интересно.
Вик в прошлом году жил в Сочи, там он свой парень на деревне. Куда ни зайди: «Витек-Витек». Все с ним катаются. Мы когда шли вместе, люди просили, чтобы я их с Виком сфотографировала, меня никто не узнавал. Мы были как будто в параллельной вселенной, где он знаменитость, а я никто.
– И как тебе было в этой роли?
– ###### (так себе). Но вот я немного переживала, а если бы сложилось наоборот, думаю, Вику было бы гораздо тяжелее.
– Потому что у него эго больше?
– Нууу… Не хочу его обижать, да и сказать так очень легко. Но ты представь. Я привезла его в Россию, сделала паспорт, он сразу же встал на зарплату. А мне тут никто ничего такого не делал, никто не ждал, на работу не взял и тем более паспорт не предлагал.
У меня есть какой-то опыт, и я его не обесцениваю, но все эти кубки стоят на полке – и чем они могут помочь оттуда? Есть олимпийская медаль. И что?
Память – да.
Этим летом смотрела Олимпиаду в Париже и поймала себя на мысли: какой же крутой момент в феврале 2014-го был в России. Тогда я не отдавала себе отчет в масштабе. Это была по-настоящему классная история. И вот в этом плане мы точно молодцы.
Счастье и депрессия. Алена раскрывает душу
– С Олимпиады в Париже в России особенно обсуждалась церемония открытия. Как человек из мира искусства, что о ней думаешь?
– По телевизору смотрелось достаточно говено. Но я понимаю, что очень сложно спродюсировать в прямом эфире такой ивент, когда льет дождь и у тебя по реке носятся какие-то всадники. Вот эти набросы на вентилятор про трансвеститов, странных танцоров и оскорбление чувств мне вообще параллельны. Но само представление – не могу сказать, что зашло. Может быть, мне давно не интересны открытия и закрытия. Ну а французы всегда делали то, что хотели.
Что реально запомнилось из Парижа – чувиха из брейк-данса из Австралии и Иман Хелиф в боксе. За этим было любопытно наблюдать.
– Что думаешь про этих девчонок?
– Точно не понравилось, как в сети начали поносить бедную Хелиф. Ужасно, ей столько хейта пришлось словить.
Вопрос ее допуска очень сложный. Нужно разбираться, какую выгоду она получает от этого повышенного тестостерона. Может, он у нее вообще не усваивается? Я не знаю. Хочется услышать научное обоснование.
Да, будь она моей конкуренткой, конечно, я тоже бы кричала «запретить» – баба с возу, кобыле легче. Но, к счастью, это не так, и я не понимаю, почему на нее все набросились. Хелиф-то в любом случае не виновата, что у нее такой тестостерон. Она родилась и воспитывалась как девочка. Если кому-то и предъявлять, то организациям, которые принимали решение о допуске. Сама Иман не при чем.
Были бы четкие правила, и ей сказали «нет» – она бы и не приехала. А так – какие вопросы к ней?
– А как тебе австралийка?
– Я угорела. Как по мне, брейк – вообще такой себе спорт для Олимпиады. Из серии: «А что, так можно было?».
Австралийка покорила интернет брейком с кенгуру на Олимпиаде. И ее жизнь изменилась
Что касается попадания Рэйчел Ганн в Париж, то она далеко не единственный спортсмен, прорвавшийся на Игры обходным путем. Это не новость, что можно попасть на Олимпиаду, если правильно сделать некоторые телодвижения: ходить на нужные соревнования или вообще провести их самой.
Это по-своему гениально, она молодец. Но я бы так облажаться не хотела. С другой стороны, она многих повеселила.
– Следила за эпопеей с нашими спортсменами, против участия которых выступал даже ОКР.
– Это было мрачно. Обидно и больно за ребят. Мне жалко, что целое поколение будет по-спортивному ущербным – без международных стартов.
И я сейчас накину на вентилятор, но почему к Израилю-то никаких вопрос по участию в Олимпиаде не было? Давайте уже не будем притворяться, что Олимпийские игры – это про справедливость или «быстрее, выше, сильнее».
– А про что они?
– Спорт-интертеймент. Это развлечение, это национализм, это sport-washing – двигатель экономики и имиджа страны, это в частных случаях социальный лифт, это большие пиар-компании американских спортсменов-суперзвезд типа Симоны Байлс.
Есть очень много красивых историй. И ее в том числе, она заслуживает уважения.
Но не все в равных условиях в плане пиара и бенефитов. У кого-то больше шансов на этой вечеринке сделать красивую конфетку и получить кусок посерьезнее. Это не элитизм в чистом виде, но и не совсем честная и одинаковая для всех история.
– Если бы у тебя была возможность вернуться в Новосибирск в 90-е, ты бы пошла в сноуборд?
– Пошла бы. Просто не вкладывала бы деньги туда, откуда сейчас сложно вывести – лучше бы инвестировала в недвижимость где-нибудь в Португалии. И еще съездила бы на пару свадеб друзей, проводила больше каникул с родственниками. Все остальное оставила бы, потому что это уникальная история.
– С высоты нынешнего опыта: что человеку нужно для счастья?
– Меньше амбиций и меньше мозга.
– Внезапно.
– Горе от ума, понимаешь? Шотландский философ Дэвид Юн сказал что-то вроде: «Нельзя вестись на поводу своих желаний, вы будете несчастливы».
– Согласна?
– Я просто читаю про депрессию…
Понятно, что надо бы сейчас сказать про удовлетворение базовых потребностей, самореализацию, здоровье, уверенность в будущем. Но видишь, у меня свои страхи. В прошлом году вообще боялась, что окажусь на улице. Понятно, что до этого бы не дошло, но страхи реально были. Мы и с Виком это обсуждали. Он говорит, что я сама себе придумала такой путь.
– В своей книге ты описывала как переживала глубокую депрессию – когда умерла мама и на тебя навалились проблемы в сборной. В прошлом году было тяжелее?
– Да. Тогда у меня хотя бы было понимание, что делать и куда двигаться. А сейчас – обстоятельства непреодолимой силы, которые заставляли вкладывать много усилий, но это никак не помогало их разрешить. Это вызывало фрустрацию, руки опускались.
Поэтому я стала достаточно тяжелой. Начала больше времени проводить дома, не отвечать друзьям на сообщения, удалила соцсети. В общем, начала самоизолироваться, потому что тяжело было говорить о своей жизни с друзьями. Это серьезный момент. Я пытаюсь пройти через него и понимаю, что будет лучше. Вроде бы уже становится.
– Как ты это понимаешь?
– Раньше, когда я пыталась описать свое состояние и слышала: «А ты не пробовала начать бегать?» – мне хотелось застрелить этого человека. Теперь уже не хочется – лень. Но это же позитивный сдвиг?
Не знаю, почему мне кажется, что у меня настолько драматическая история. Наверное, это нарциссическая защита. Нарциссам нравится думать, что никто их не может понять. Но мне реально иногда кажется, что я проживаю какие-то проблемы сложнее и эмоционально глубже остальных – моменты расставаний, потерь, страдания и искания себя, взвешивание поступков, размышления «правильно-неправильно». Не каждый себя так терзает.
Я, например, с детства ухожу по-английски. И с отношений, и с вечеринки. Не умею прощаться, потому что мне больно смотреть в лицо расставанию. Наверное, я слишком эмоциональная?
– Это же удел творческих натур – так глубоко чувствовать.
– Да, слышала, что некоторые люди платят большие деньги, чтобы чувствовать хоть что-то. Я чувствую все бесплатно. И заплатила, чтобы какое-то время не чувствовать.
Фото: Gettyimages/Christopher Furlong, Dean Mouhtaropoulos, Team Boyko, Lars Baron; instagram.com/superzina; Troy Wayrynen/ZUMA Press, Julia Kilian/dpa, Xinhua/Wu Xiaoling, Petter Arvidson/Keystone Press Agency/Global Look Press
