От редакции: вы читаете официальный блог казанского издания «БИЗНЕС Online». Здесь – Джален Рейнольдс прямиком с «Восьмой мили».
Один из самых важных игроков УНИКСа в последние три сезона – это 31-летний Джален Рейнольдс. Американский форвард помог казанцам впервые в истории стать чемпионами России, а также выйти в два финала Единой лиги ВТБ подряд. А еще это один из самых ярких игроков лиги с его эффектными бросками сверху, брутальными тату и стильными косичками.
В интервью «БИЗНЕС Online» Рейнольдс рассказал, как вырос на тех же улицах, где снимали известный фильм «Восьмая миля», почему предпочитает снимать драгоценности у себя в Детройте, зачем набил крестик и разбитое сердце у себя на лице и будет ли УНИКС чемпионом в новом сезоне.
«Вы не увидите меня в одних и тех же вещах два раза подряд»
– Джален, в УНИКСе все говорят, что вы один из самых открытых и веселых людей в клубе. Но на площадке вы совсем другой, да и в целом вид у вас грозный. Что вам все-таки ближе?
– Всегда говорю, что я мирный великан. Я отношусь к окружающим так же, как хочу, чтобы относились ко мне. Да, в баскетболе я могу быть эмоциональным. Но за пределами площадки я хочу делиться любовью и хорошим настроением.
– Расскажите про вашу семью.
– У нас большая семья! У меня два брата, и я был младшим.
– И, наверное, самым большим.
– Сейчас – да, я самый высокий. Но раньше я был ниже своих братьев. Так что мне постоянно доставалось от своих братьев!
– Они тоже играют в баскетбол?
– Да, причем Кори и Дион играли гораздо лучше меня. Я вообще не интересовался баскетболом, когда был маленьким. Я хотел стать боксером. Я был очень злым ребенком, и единственный способ «выпустить» эту агрессию – спорт.
Почему я закончил с боксом? Мне часто приходилось драться со своими ровесниками. Когда я стал понимать, что бью их слишком хорошо, я остановился.
– А почему вас задирали?
– Мы росли в бедной семье, из-за этого над нами часто подшучивали. Девочкам нравились парни с лучшей одеждой, лучшей обувью…
– Не верится, что у вас были проблемы с девушками.
– Были. В нашей школе я был главным шутником. Я всегда мог рассмешить любую. Но, понимаете, мне приходилось донашивать вещи старших братьев…
– Видимо, поэтому сейчас вы стали модником.
– Похоже на то. Когда я у себя дома в Америке, вы не увидите меня в одних и тех же вещах два раза подряд. У меня четыре гардеробных шкафа, и все они заполнены. Я люблю шопинг, для меня это своего рода терапия. Ты должен всегда выглядеть офигенно, так у нас принято в Детройте. Прохожие должны говорить: «Ого, кто это такой? Он что, знаменитость?» Я считаю, что произвести первое впечатление – это очень важно.
– В УНИКСе есть еще один стиляга – Луи Лабери.
– Мне не нравится, как он одевается! Мы смеемся над его одеждой. Наверно, он тоже смеется над тем, что надеваем мы! (Улыбается).
Другие новости по теме...
Жизнь, как в фильме «Восьмая миля»
– Получается, вы пришли в баскетбол под влиянием своих братьев?
– Да, это они. Мы часто играли на заднем дворе один на один. Часто матчи заканчивались дракой. Мама кричала на нас: «Эй, прекратите, быстро домой!» Мы шли домой, потом снова выходили на площадку и снова дрались. Однажды мама так сильно устала от этого, что просто взяла и продырявила на мяч! Теперь уже никто не мог играть. Он держала нас всех в узде.
– Она растила вас одна?
– Да, нас троих. Вот почему у меня не было другого выбора, кроме как преуспеть в баскетболе. Очень скоро из моего увлечения это превратилось в мою работу. Да, когда баскетбол становится твоей профессией, это уже немного другая история. Но я все еще люблю эту игру. Это моя первая и, может быть, последняя любовь.
– Вы из Детройта. Когда смотрите фильм «Восьмая миля», вспоминаете свои родные места?
– Да! Я посмотрел этот фильм, наверно, 100 раз, но все равно смеюсь. Это замечательное кино и часть моей культуры. На самом деле я сам с Восьмой мили, живу в ее западной части. Оттуда родом наши известные рэперы, в том числе Eminem. У нас в Детройте есть небольшое соперничество между Западом и Востоком.
– Eminem – величайший рэпер в истории?
– Я думаю, это это все-таки 2Pac. Но, конечно, я обожаю музыку Eminem. Он ведь из моего города! Он настоящая легенда в Детройте.
– Какая у вас любимая песня Eminem?
– Конечно, это Mockingbird.
– Вы когда-нибудь видели его вживую?
– Я пару раз был с ним на одних и тех же мероприятиях, например, на баскетбольных матчах. Но никогда не разговаривал с ним. А так я часто вижу известных людей, когда приезжаю в Детройт.
– Расскажите историю.
– Мы пошли с моей мамой в ресторан и увидели там Джалена Роуза – известного экс-игрока клубов НБА. Сейчас у него есть своя школа в Мичигане, он делает много для нашего города. Вдруг моя мама говорит: «А ты знаешь, что я назвала тебя в честь него?» Чего-чего? Выяснилось, что в больнице она смотрела баскетбольные трансляции, и комментатор постоянно говорил про Джалена Роуза. «Так я и решила назвать тебя Джаленом». Забавно, что я узнал об этом спустя 34 года!
«Наши люди в бедности, им не на что жить»
– Вы сказали, что детстве вам часто приходилось драться. Разве это хорошая идея – идти на вас с кулаками? Вы же высокий, еще и боксом занимались.
– Здесь надо понять менталитет наших людей. Большой ты, высокий, сильный – им все равно. Это не помешает застрелить тебя, забрать все твои украшения, сдать их в ломбард, заработать на этом деньги. Наши люди в бедности, им не на что жить. Так что нужно быть очень осторожным на улицах. Те вещи, которые я надеваю здесь в России, я не надеваю у себя в Штатах.
– Что же такое стряслось с Детройтом? Раньше ведь это была автомобильная столица мира, процветающий город.
– Не могу даже объяснить. Но сейчас наш город постепенно приходит в себя. Появляются новые торговые центры, строятся красивые парки. Если у вас будет шанс, погуляйте по спальным районам Детройта – там красиво. Я люблю наш город. Просто там много преступности.
– Ваша семья до сих пор живет там?
– Почти. Недавно я купил своей маме большой дом в пригороде Детройта, теперь она живет там.
– Лучший подарок, который можно представить.
– Люблю делать подарки, помогать людям. Иногда, правда, люди воспринимают это как данность. Когда я начал играть в баскетбол и зарабатывать первые большие деньги, вокруг появилось очень много друзей и родственников. Вы знаете, как это бывает. Все стали просить у меня о помощи.
Поначалу мне было тяжело говорить «Нет». Но вскоре я понял, что на самом деле я ничем не помогаю. Да, я могу оплатить аренду своего друга, но он все равно не найдет себе работу, не бросит наркотики… Так что в один момент я перестал помогать. Люди, конечно, обозлились на меня.
Это может показаться странным, но в Детройте я хожу с телохранителями. Я как президент. По-другому никак, понимаете? Вдруг кто-нибудь из тех, кому я помогал, захочет напомнить о себе? Мой город очень опасный. Так что я рад тому, что я смог построить карьеру, играть в баскетбол в Европе и выбраться из всего этого.
Какие татуировки Рейнольдс набил себе на лице?
– Давайте поговорим о тату. У вас их много. Какая самая любимая?
– Изображение моей дочери на руке. Она рядом с моим сердцем.
– А какая у вас была первая?
– Мои инициалы JR на ноге. Выглядит ужасно, но я сохранил это тату на память. Планирую сделать еще несколько татуировок.
– Как вы решаете, какую тату сделать?
– Почти случайно. Какие-то я делаю просто потому, что мне нравится. Какие-то посвящены важным людям или важным событиям. Например, тату про наше чемпионство в УНИКСе. Я часто выигрывал в индивидуальных категориях, брал разные призы, но никогда не был чемпионом.
– Уже сделали эту татуировку?
– Еще нет. Сделаю, если мы еще раз станем чемпионами в этом сезоне! Я уже присмотрел место на своих ногах.
– Сделать столько тату – это дорого?
– Ооо, очень. На мне тысячи и тысячи долларов. Но мне нравится рассказывать свою историю через искусство.
– У вас еще много композиций на религиозную тему.
– Да, у меня много «крестов».
– Один из них у вас прямо на лице. Зачем там?
– История такая. Я играл в Европе. У меня умерла бабушка, я хотел полететь домой и повидаться с семьей. Но команда не отпустила меня, потому что у нас был матч! Я разозлился, пошел в тату-салон и «набил» у себя на лице крест и ее имя Рут.
Боже, благослови ее. Я знаю, что она наблюдает за мной. Она отвечала за наш семейный очаг. Все праздники мы отмечали у нее дома. А когда ее не стало, мы перестали видеться друг с другом. Собираемся только по особенным случаям.
– Например, Рождество.
– Иногда не собираемся даже на Рождество. Хотя я очень люблю этот праздник, потому что через пять дней у меня день рождения. У этого есть и свои минусы. Тебе говорят: «Извини, мы не можем сделать тебе два подарка, поэтому поздравляем тебя и с Рождеством, и с днем рождения!» Вот блин!
– У вас на лице еще изображено разбитое сердце. Это что значит?
– Я разбил много сердец. Мне тоже разбивали сердце много раз… Я только с годами стал чуть лучше понимать, что такое любить кого-то по-настоящему. Любить одного человека – это самое сложное испытание для мужчины…
– Вы женаты?
– Нет, я свободен. Удивляюсь, что в Европе многие женятся так рано!
«Меня нет по американскому телевидению? Смотрите российское!»
– Поговорим о вашей игре. В какие-то моменты вы – лучший игрок на площадке, в какие-то – нет. Откуда у вас такая нестабильность?
– Мне нужны эмоции. Иногда люди могут подумать, что я зол, расстроен. Это так, но в большинстве случаев я зол на самого себе. И только иногда на судей! Но чаще всего у меня возникают эмоции из-за неуверенного броска, потери мяча, плохой передачи. Когда-это это дает мне энергию набрать 30 очков, а когда-то приводит к выгоранию. Тогда я еще больше совершаю ошибок.
– Если бы не эти перепады, вы бы наверняка были в НБА.
– Да. Но мне нравится играть в Европе. Я все равно делаю, что люблю делать. Я все еще путешествую. Я все еще зарабатываю неплохие деньги. Вся разница в том, что моя семья не может увидеть меня по американскому телевидению. Но кого это волнует? Пусть смотрят российское!
– Тем более в НБА еще не факт, что тебя покажут. Там говорят про 5– 10 человек, а в лиге 400 баскетболистов.
– Вот именно. А еще есть вероятность, что ты не будешь там играть. Я много раз бывал в G-League и это ужасно. Там все хотят пробраться в НБА, все хотят набрать по 30 очков. Но как играть, если каждый хочет набрать 30-ку? Так не бывает.
– У вас когда-нибудь был шанс попасть в клуб НБА?
– Я просматривался в семи командах. Это политика. Тебя приглашают на просмотр, но уже знают, что ты им не подходишь. Конечно, это прикольно: ты занимаешься в залах НБА, получаешь бесплатные футболки, носки, кроссовки. Но, если смотреть на вещи прямо, все эти тренировки – это трата времени. Пока команда не говорит «Мы реально нуждаемся в тебе», нет даже смысла туда ехать. Я мог бы и дальше пытаться ухватиться за свою мечту, но тогда я бы точно разорился. Я решил уехать в Европу, сделать свою карьеру.
– Что самое тяжелое здесь?
– Быть вдали от семьи. Особенно было тяжело в первое время. Ты один в совершенно другом мире. Не можешь пойти к маме и сказать: «Помоги!»
«Раньше я вообще ни о чем не думал на площадке»
– У вас интересный игровой типаж. По размерам вы как центровой, а арсенал как у второго-третьего номера.
– Я всегда хотел быть разыгрывающим. Хотел круто играть с мячом, прямо как Аллен Айверсон. Но каждый раз тренеры говорили мне идти под кольцо.
– Айверсон – ваш любимый игрок?
– Айверсон, Чонси Биллапс, Стефон Марбери. Все они – защитники. Игра эволюционирует, теперь каждый большой игрок хочет играть как защитник. Посмотрите на Леброна! Он огромен, но играет как разыгрывающий. В современном баскетболе вообще размылись границы между позициями, можно играть на любой.
– В УНИКСе вы играете на любой?
– Нееет. Когда я пытаюсь, нашему тренеру это не нравится. Но иногда нужно позволить себе просто играть и не обдумывать каждый свой шаг. Если ты будешь себе приговаривать: «Ой, у меня ничего не получится», тогда действительно ничего не получится.
– Как ваша игра изменилась за эти годы? Сравнительно недавно вы стали бросать трехочковые.
– Да, есть такое. Я стал по-другому смотреть на баскетбол. Раньше я вообще ни о чем не думал. Игра для меня была быстрой и простой. А после того, как я оказался в Евролиге с «Маккаби», я научился анализировать, искать лучшую возможность для броска, не форсировать его.
В чем я не поменялся, так это в том, что мне нравится контакт. Я люблю толкаться. В Евролиге можно помахаться локтями, в российской лиге с этим нужно быть осторожнее – судьи это не поощряют. Так что мне пришлось сделать некоторые корректировки.
«Раньше я не понимал Россию. Но сейчас…»
– Вам нравится в Казани?
– Очень! Если бы это зависело от меня, я бы здесь закончил карьеру. Остался бы до тех пор, пока не расхочу играть.
– А как насчет жить здесь?
– Почему бы нет? Задумывался о покупке дома здесь.
– Будет дешевле, чем в Америке…
– Не намного, но дешевле. Если буду, например, тренером в УНИКСе, без проблем буду здесь жить.
– А вы хотите тренировать?
– Никогда не говори «никогда»! Когда я играл в «Зените», признаюсь честно, я не понимал Россию. Но сейчас я прочувствовал ее. Отличное место, меня все устраивает. Здесь я могу быть самим собой.
– Единственный минус – холодно!
– Да, но я уже привык! У нас в Мичигане такая же погода. Я, кстати, удивился, когда увидел здесь столько людей в шубах. Мы тоже носим шубы! В Детройте это символ твоего статуса, стиля.
«Нам по силам стать чемпионами»
– Раньше УНИКС боролся за вторые-третьи места. Стать первым казалось невыполнимой задачей. А в 2023-м вы стали чемпионами. Каково это – творить историю?
– Замечательно! Мы знали, как это важно для нашей команды и для наших зарплат в следующем сезоне. Так что мы боролись до последнего. Бились с каждой командой, били их с локтя, валили их на паркет… Это был тяжелый труд всей команды.
– Вы удивились, когда Димитриевич стал играть как MVP? Сейчас это удивительно, но сначала он же вообще был игроком скамейки.
– Совру, если скажу, что ждал от него такой игры с первого дня. Но снимаю перед ним шляпу. То, что он выдержал, под каким давлением был, сколько ему пришлось слушать от тренера… Это было тяжело, но он выстоял. Сейчас он в «Милане», делает свое дело.
– В прошлом сезоне вы вышли в финал во второй раз подряд, но уже не смогли выиграть Почему?
– Не знаю. Скажу про себя: было много давления. Мне пришлось играть за других, терпеть большие нагрузки, большую ответственность. А ведь у меня тоже были травмы! Просто я не мог сказать, что травмирован, потому что мне нужно было играть. Я не мог взять несколько дней на отдых.
– Что вы ждете от команды в этом сезоне?
– У нас отличная команда. Мы все еще сыгрываемся, но у нас уже возникла некая «химия». Впервые за мое время в УНИКСе мы общаемся за пределами площадки: ходим на обеды, играем в видеоигры, переписываемся друг с другом. Думаю, что нам по силам стать чемпионами.
– Впервые это придется сделать без Ненада…
– Да, нам нужно показать, что мы может выиграть без него.
