У экспозиции четыре основные героини: Ольга Розанова, Александра Экстер, Любовь Попова и Варвара Степанова. В истории искусства они, как и Наталья Гончарова, и Надежда Удальцова, навсегда останутся «амазонками русского авангарда» — поэтичное определение для первого поколения современных художниц придумал футурист Бенедикт Лившиц. Но кураторы выставки предлагают отойти от этого ярлыка и посмотреть на художниц как на создательниц смыслов новой эпохи. Сам термин «амазонки» кажется им неточным с культурологической точки зрения: ни в одном мифе не говорится о том, что амазонки были способны созидать искусство, в то время, как героини выставки не просто состояли в авангарде искусства, а упорно и планомерно создавали новый мир советского гражданина.
Творческое наследие художниц рассматривают через призму театра, моды, журналистики, кино и… судьбы, которая их развела. Экстер в 1923 году уехала в Италию. Любовь Попова умерла в 1921-м, Ольга Розанова — в 1918-м. А Варвара Федоровна Степанова, как и ее знаменитый муж Александр Родченко, продолжила преподавать во ВХУТЕМАСе и создавать советскую культуру быта.
Алексей Савинов, старший научный сотрудник отдела личных коллекций ГМИИ им. А.С.Пушкина, рассказывает: «Не их вина, что мир вышел не совсем таким, каким они его мыслили. Но они этому посвятили всю свою довольно короткую жизнь и навсегда остались молодыми. Если бы они до старости дружили, то, возможно, поссорились бы, не были бы подругами. Но они — подруги. Сколько бы ни прошло лет».
Выставку открывает знаменитый «Автопортрет» Степановой. Хронологически экспозиция охватывает 1910–1930-е годы — время становления идей конструктивизма, созревания новых направлений в живописи и прикладных сферах: дизайне, полиграфии, книгопечатании, текстиле и даже сценографии. Творчество Варвары Степановой, которая оформляла книги поэтов-футуристов и спектакли Мейерхольда, создавала первые советские ткани и модели спортивных костюмов для советских женщин, осмысляется в связке с работами ее подруг и современниц.
Об Ольге Розановой, Любови Поповой и Александре Экстер она с огромной теплотой отзывается в своих дневниках. Для того чтобы услышать уверенный и энергичный голос художницы и показать через ее работы творческую и жизненную философию, кураторы выставки разместили остроумные и лаконичные выдержки из ее личных записей рядом с картинами.
Первый зал посвятили беспредметности и авангарду в живописи. Для знакомства с подругами кураторы обратились к выставке «5×5=25» — одной из ключевых выставок русских конструктивистов. В ней помимо Степановой участвовали Любовь Попова и Александра Экстер, а еще Александр Родченко и Александр Веснин. Ее название и «арифметика» перекликаются между собой. Для проекта «5×5=25» каждый из пяти художников представил 5 работ и вручную изготовил 5 разных каталогов.
Александра Экстер оформляла спектакли Александра Таирова, отвечала за игру объемов сценического пространства, в котором существовали звезды Камерного театра. Позднее эстафету подхватила ученица Родченко и Степановой Анастасия Ахтырко. Попова создавала сценографию к спектаклю Всеволода Мейерхольда «Великодушный рогоносец» и познакомила Мейерхольда со Степановой, которая разработала для постановок мэтра театральные костюмы. Она считала, что контрастные орнаменты помогают создать на сцене иллюзию движения, и не забывала о защите актеров от случайных травм.
В интервью после премьеры создательница «производственной одежды» говорила, что в этот раз прозодежда у нее не получилась, потому что у актеров слишком много разных функций, и нельзя выявить одну в костюме. Тем не менее она создала принципиально новый костюм, так называемую униформу, которая полностью соответствовала требованиям Мейерхольда — не стесняла движений и дополняла актерскую пластику за счет кроя.
Девушек-авангардисток пригласили и на выставку «Вербовка» (ударение на «е», и никак иначе), с которой началось становление супрематистов (знаменитая последняя футуристическая выставка «0,10» прошла в Петрограде спустя пару месяцев). Об атмосфере и стилистике выставки позволяют судить дизайнерские макеты сумок авторства Ольги Розановой (философия «функциональность прежде всего» точно бы понравилась Джейн Биркин).
Художницы-авангардистки совершили революцию в мире отечественного текстиля. Их дерзкие и яркие ситцевые орнаменты переносили на первые советские ткани. Куратор выставки Александра Данилова считает, что новаторскими были не только предложенные Любовью Поповой и Варварой Степановой узоры, но и сам процесс создания ситца: «Они пришли к директору Первой ситценабивной фабрики и сказали: «А теперь вы нам покажите, как у вас тут все устроено, расскажите про ваши станки. Мы не будем просто рисовать картинки. Мы сначала поймем, как работает станок, как наборщик делает клише, а потом будем под технологию делать разработки узоров». Это первое правило конструктивизма: подчинить искусство производству, а производство — народу.
На стене в «текстильном зале» — изречение самой Степановой: «Вся декоративная сторона одежды уничтожается лозунгом «удобство и функциональность костюма для данной производственной функции». Со статьи 1923 года, опубликованной в журнале «ЛЕФ», начиналось производство прозодежды — одного из главных творений Варвары Федоровны. Рассказ об этой стороне ее творчества невозможен без упоминания Надежды Ламановой — модельера и сценографа, сначала определявшей образы героинь спектаклей в Российской империи, а затем — образы советской элиты. С Ламановой сотрудничали и одна из подруг — Экстер, и сама Степанова, и двоюродная сестра Любови Поповой.
Еще одна революция, которую подруги совершили как будто сообща, — в технологии книгопечатания. Ольга Розанова вручную иллюстрировала издание своего возлюбленного Алексея Крученых. Ученица Степановой Анастасия Ахтырко была первой, кто соединил стилистику конструктивизма с технологиями печатного набора. А сама Степанова прославилась благодаря работе дизайнером в журналах «Советское кино», «ЛЕФ», «Красное студенчество». Для демонстрации фотоколлажей из периодики и эскизов к сборникам футуристов отвели два зала — настолько масштабной получилась «типографическая» подборка.
Художницы-авангардистки сформировали современный художественный язык, проектное мышление, функциональный дизайн, современный образ книги.
Александр Лаврентьев — внук Степановой и Родченко, доктор искусствоведения, проректор «Строгановки» по научной работе — считает, что главная идея выставки заключается не в том, чтобы показать молодость и новаторство идей авангардисток, но в том, чтобы доказать, что смелые идеи подруг были созвучны своей эпохе.
«Они ощутили свое время и донесли до нас аромат этого времени, в котором вся жизнь ускорилась, — говорит Александр Лаврентьев. — Это видно даже по обложкам и рисункам. Жизнь человека радикально изменилась, изменились средства транспорта. И вот они эту современность, эту энергетику жизни превратили в эмоциональную человеческую ситуацию, причем ситуацию индивидуальную, с юмором. У них есть энергия молодости, которой очень часто сейчас не хватает. Энергия силы, свободы, художественного жеста. Да, они ничего не боялись, как амазонки. Абсолютно свободно распоряжались буквами, шрифтом, изобразительным материалом».
Другие новости по теме...
