Обработка звуковых последовательностей необходима для восприятия музыки и обучения речи. Есть предположение, что наша музыкальность (т. е. способность понимать музыкальный язык) обусловлена биологическими процессами, возникшими миллионы лет назад в ходе нашей эволюции. Это помогло сформировать культуру наших самых ранних цивилизаций.
Однако до недавнего времени эволюционное происхождение музыкальности у человека основывалось исключительно на предположениях. На самом деле, это особенно сложная область для изучения, поскольку наш «музыкальный мозг» не может оставлять физические следы на протяжении тысячелетий.
В последние десятилетия наступил переломный момент, когда достижения биомедицинских технологий открыли путь к эмпирическому исследованию эволюционных истоков нашей музыкальности. Исследования неврологических процессов, лежащих в основе этого процесса, обычно сосредоточены на младенцах, у которых овладение речью и музыкальным восприятием происходит параллельно с созреванием головного мозга.
Удивительная способность предугадывать музыкальные ритмы
В 2009 году группа исследователей из Амстердамского университета и Будапештского университета технологии и экономики провела эксперименты на эту тему, играя на ритмичных ударных инструментах новорожденным детям и записывая их реакцию мозга. Выяснилось, что уже на этом этапе мозг младенцев демонстрирует удивительную способность предугадывать музыкальные ритмы.
Когда из ожидаемой последовательности нот выпадала одна, наблюдался заметный всплеск мозговой активности. Это говорит о том, что у нас есть врожденная способность различать регулярные импульсы, которые характеризуют ритм музыки. Это также согласуется с гипотезой о том, что наша музыкальность имеет биологическую, а не только культурную основу.
Однако это открытие было встречено скептически: некоторые исследователи ставят под сомнение природу наблюдаемых реакций. В частности, было высказано предположение, что они являются скорее результатом статистического обучения, способности различать закономерности в соответствии с их порядком. Этот аспект важен для изучения языка, позволяя, например, изучать порядок слов и структуру ударений.
В 2009 году группа исследователей предположила, что восприятие ритмических ударов, характерных для музыки, обусловлено способностью различать закономерности во времени, а не в порядке. Другие исследователи поставили под сомнение обоснованность восприятия ритмических ударов как отдельного механизма, необходимого для наших музыкальных способностей.
Недавнее исследование, опубликованное в журнале , призвано положить конец спорам, пересмотрев и воспроизведя результаты исследования 2009 года. «Другими словами, исследование было не просто повторением, а использовало альтернативную парадигму, которая привела к тому же выводу и, таким образом, позволила развеять все сомнения«, — пояснил соавтор работы Хенкян Хонинг из Амстердамского университета. В частности, исследование подтвердило, что восприятие музыкальных ритмов — это отдельный механизм, отличный от статистического обучения, как предполагала команда ранее.
Эволюционное преимущество перед другими приматами
В своем новом исследовании команда ученых пересмотрела предыдущее исследование, расширив его рамки, методологию и масштаб. Изохронность звуковых последовательностей (регулярность ритмов) была подвергнута манипуляциям, чтобы отличить статистическое обучение от восприятия ритмов у новорожденных, взрослых (музыкантов или нет), макак и других приматов. Их мозговые реакции анализировались с помощью электроэнцефалограмм.
Исследователи обнаружили, что люди (как новорожденные, так и взрослые) действительно способны воспринимать музыкальные ритмы, как и было предсказано в предыдущем исследовании. Это согласуется с гипотезой о том, что музыкальность имеет глубокие биологические корни. Эти результаты также подчеркивают сложность нашей способности воспринимать и взаимодействовать с ритмическими элементами звукового окружения.
С другой стороны, у макак не было обнаружено никаких признаков обработки мозгом этих ритмов, в то время как у шимпанзе и гиббонов они присутствовали, хотя их реакция мозга была значительно ниже, чем у людей. Это позволяет предположить, что эволюция восприятия ударов происходила у приматов постепенно и, вероятно, достигла своего апогея у человека. Это означает, что связи между моторными и слуховыми областями мозга у человека сильнее, чем у других приматов.
«Таким образом, музыка является не только культурным феноменом, но и имеет глубокие биологические корни, что, по-видимому, дает эволюционное преимущество нашему виду«, — заключает Хонинг.
Эти результаты подчеркивают важность эмпирических подходов к изучению истоков нашей способности к музыкальности. Помимо психологии и нейронаук, большие возможности в этом направлении открывают и другие области, такие как генетика.
Другие новости по теме...
